В мире господствуют враждебные отношения между людьми и культурами. Для исправления этого необходимо объединить положительные элементы духовных культур и религий Востока и Запада. А для этого сначала – воссоединить христианские церкви : православие, католицизм, протестантство.
Восточная (православная) церковь – обладает богатством мистического созерцания.
Западная церковь (католичество) – имеет наднациональную духовную власть, независимую от государства (Папа Римский).
Создать новое всемирное государство - «вселенскую теократию» - путем союза государства и церкви, при нравственной власти последней . В результате будут преодолены вражда и эгоизм, создано «царство Божие» на Земле в виде всемирного государства под властью русского императора и Папы римского (католической церкви).
Роль России в создании государства «Вселенской теократии»:
Она примирит крайности Востока и Запада, т.к. русский народ свободен от всякой ограниченности и односторонности, выше узких национальных интересов.
Реформы Петра I доказали способность русского народа к сочетанию восточной и западной культур.
Кроме того, русский народ обладает терпимостью и способностью к самоотречению , столь необходимому для вселенской церкви.
49.Бердяев Николай Александрович (1874-1948)
Выдающийся философ, религиозный идеалист, экзистенциалист. Сначала - легальным марксист, затем - религиозный мыслитель, активный критик марксизма. В 1922 году выслан из России за границу: Берлин, Франция (с 1924). В философии - последователь В.С. Соловьева. Бердяев - философ свободы.
Свобода и творчество (отличие философии от науки) Философия не является наукой, т.к. она есть свободное творчество , а не приспособление. В то время как наука есть процесс познания действительности и, следовательно, неизбежного приспособления к ней.
Учение о свободе – главное в его творчестве. Отрицал понятие свободы как познанной необходимости (данное Спинозой), т.к. она оказывается подчиненной необходимости.
Свобода – есть свобода духа, творчество, внутренняя глубинная энергия человека. Свобода иррациональна , т.е. непостижима рассудком. Она коренится и возникает в том Ничто, из которого Бог сотворил мир.
Антропоцентризм (учение о личности)
Бердяев - сторонник экзистенциализма (в центре его внимания – духовное «Я» человека).
Тема свободы личности, творчества, духовности – одна из центральных у Бердяева.Личность есть центр бытия , высшая духовная ценность. Она – первичнее бытия. Личность есть свободное, активное, творческое начало.
Она должна противостоять окружающему бытию как воплощению необходимости , причинности, пассивности.
Между личностью и обществом (окружающим миром) всегда конфликт. Общество хочет поглотить, поработить личность. Выход – первенство (примат) личности над безличностным (коллективом, родом, классом, обществом).
букв. - боговластие, от греч. teos - бог и kratos - сила, власть) - форма гос-ва, при к-рой управление гос-вом осуществляется преим. жречеством или духовенством, а глава церк. иерархии обладает высшей духовной и светской властью. Ист. примеры "чистой" Т. (восходящей своими корнями к архаич. представлениям, когда верх. правителем считается бог) редки, но ее элементы были сильны в ряде гос-в древности и средневековья. Впервые это понятие и термин "Т." употреблены Иосифом Флавием (соч. "Против Апиона", рус. пер. 1898) применительно к политич. строю Иудейского царства, где теократич. власть жрецов во главе с первосвященником была установлена в 6 в. до н. э. В Зап. Европе в средние века папы римские являлись теократич. правителями Папской области и стремились к установлению папской Т. над всем "христианским миром" (теократич. программы пап Григория VII, Иннокентия III). Протестантскую разновидность Т. представляло собой правление Ж. Кальвина в Женеве в 16 в. Сосредоточение духовной и светской власти в Тибете в руках 5-го далай-ламы (1617-82) привело к установлению в Тибете Т., просуществовавшей здесь без особых изменений в течение нескольких веков. Из теократич. идеи исходило мусульм. гос. право (см. Халифат, Имамат), согласно к-рому халиф соединяет в одном лице власть духовную - имамат и политическую - эмират (в ист. действительности, однако, чаще всего светские элементы власти халифа преобладали над духовными). В новое время к возвращению к этой политич. форме призывали нек-рые реакц. романтики (Бональд, Жозеф де Местр). Несмотря на крайнюю архаичность, Т. (или ее элементы) сохранилась до новейшего времени (Ватикан; до севолюции 1962 - королевство Йемен).
В. Соловьеву принадлежит заслуга в постановке и разработке проблемы, которую принято с тех пор обозначать словосочетанием «русская идея». В мае 1888г. он выступил в Париже с лекцией на Французском языке под названием «Русская идея». В ней мыслитель поставил вопрос, который считал крайне важным - вопрос о смысле существования России во всемирной истории. Ответом на него и служила сформулированная автором «русская идея». Соловьев считал, что каждая нация, объединенная соответствующее государственное единство, призвана выполнять в составе человечества определенную миссию, или роль. Миссия, или роль, нации в составе мирового целого и есть национальная идея.
Национальная идея не вытекает непосредственно из материальных условий существования России. Национальная идея- это задание, данное Богом, долг народа перед Богом. Соловьев пишет: «Идея нации есть не то, что сама она думает о себе во времени, но, то что Бог думает о ней и вечности». Для Соловьева все нации - это члены и элементы человечества как социального организма, но при этом они - «существа моральные». Причем Соловьев считает, что в этом моральном мире существует роковая необходимость. Он пишет: « Призвание или та особая идея, которую мысль Бога полагает для каждого морального существа - индивида или нации - и которая открывается сознанию этого существа как верховный долг, - эта идея действует во всех случаях как реальная мощь, она определяет бытие морального существа, но делает она это двумя противоположными способами: она проявляется как закон жизни, когда долг выполнен, и как закон смерти, когда это не имело места».
Как определить существо национальной идеи? Кто скажет народу о его долге? Ведь народ может и заблуждаться относительно своего призвания. Надо проанализировать всю историю российского государства от зарождения до современности, проанализировать те моменты в развитии христианской цивилизации, в которые Россия внесла небольшой вклад, и на этой основе определить ее миссию в будущем. Русская идея, или историческая миссия России, состоит в том, чтобы стать инициатором в создании европейского сообщества стран на основе христианских ценностей, в создании теократии.
Проработка утопического проекта всемирной теократии осуществляется Соловьевым во многих трудах 80-х годов- «История и будущность теократии», «Россия и вселенская церковь», «Великий спор и христианская политика».
Всемирная теократия предстает у Соловьева как социальная форма Богочеловечества, отражающая в себе принцип троичности Божества. Три ипостаси - Отец, Сын и Святой дух - проецируется в человеческую деятельность соответственно как три «служения»: священство, царство и пророчество. Возникает вопрос о том, как в реальной человеческой истории эти три служения распределены. Соловьев без колебаний признает функции первосвященство за папой римским. Он сомневается в том, что воплотить царственный элемент теократии выпало на долю Византии. Византийский цесаризм не справился с этим служением, и задача создания праведного общества потерпела в Византии решительное крушение. Но для служения царского подходит «третий Рим» - Россия как наследница Византии. От народа, являющегося носителем третьей силы, требуется свобода от ограниченности, возвышение над узкими национальным интересами. Эти свойства, по мнению Соловьева, присущи в особенности национальному характеру русского народа. Действительно, идеалы русского народа носят религиозный характер, он способен к сочетанию восточной и западной культуры (что доказали реформы Петра 1), он обладает прирожденной способностью к самоотречению, что подтверждается приглашением варягов на правление еще в 862г.
Гораздо хуже в христианском мире обстоит дело с пророческим служением. Оно изначально появилось в форме протестантства, которое возникнув из распри Рима и Константинополя, существенно исказило это третье теократическое начало: отделив пророчество от священства, оно не подарило миру и истинных пророков. Для пророческого служения он находит замену в лице ортодоксального иудаизма («еврейства») на том основании, что у последнего имеется совпадающее с истинно христианским понятие о пророческом призвании и что само протестантство является до известной степени возвратом к еврейству.
По замыслу Соловьева, вселенская теократия должна быть свободной теократией: объединение наций происходит на добровольных началах. В теократическом обществе исключалось всякое принуждение к вере, этим оно радикально отличалось от Средневековья, когда церковь допускала жестокие гонения на инакомыслящих. И Соловьев сурово критиковал русскую православную церковь за ее стремление опереться на государственную власть в искусственном насаждении веры. Он иронично называл сложившуюся систему в Росси «псевдотеократией», в которой правит зловредный триумвират из лжецерковника Победоносцева, лжегосударственного человека Д. А. Толстого и лжепророка Каткова.
Соловьев прямо заявлял, что только католическая церковь обеспечит самостоятельность церковной власти перед государством и обществом. Что же касается русской православной церкви, то она давно превратилась в послушное орудие мирской власти, и отвергает единство христианских конфессий. Первый шаг, который должна сделать Россия, - это совершить подвиг национального самоотречения, принести в жертву свой национальный эгоизм. На деле это означало соединение русской церкви с католической, что непосредственно могло быть достигнуто благодаря подчинению русского государства римскому первосвященнику. Новый миропорядок будет поддерживаться государственной властью русского монарха, и в семейство христианских народов войдут мир и благословение.
Таким образом, для того чтобы национальная идея была осуществлена на практике, необходимы определенные предпосылки. Во- первых, необходимо обеспечить соблюдение гражданских свобод - свободы слова, свободы совести. Во - вторых, должна быть преобразована русская православная церковь: нужно преодолеть подчиненность ее государству и ее враждебность по отношению к западному христианству.
Соловьев считал, что с созданием вселенской теократии Россия внесет в отношении европейских народов элементы сердечности, непосредственности, утраченные рациональным Западом. С другой стороны, сотрудничеством Западом позволит преодолеть характерные для России тенденции варварства, нигилизма и тем самым будет способствовать вступлению России на путь подлинного просвещения и прогресса. Для России этот проект важен еще и потому, что находясь на границы двух миров, она испытывала постоянное давление со стороны Азиатского Востока. Объединение со странами Европы позволило бы России более тесно интегрироваться в сообщество христианских стран, что дало бы твердую гарантию сохранения христианских основ русской культуры.
Некоторые исследователи считают, что к концу жизни Соловьева постигло жестокое разочарование в мессианском предназначении России и во всемирной теократии и что реакцией на это разочарование стало предсмертное сочинение философа «Три разговора» с включенной в него «Повестью об антихристе». Так Е. Н. Трубецкой утверждает, что в мучительных сомнениях Соловьев приходит к пониманию страшной истины о том, что вселенское зло в борьбе с добром принимает обличие добра и тем самым прельщает неискушенных. Антихрист, в заключающей «Три разговора» повести предстал в образе исключительной гениальности, красоты и благородства, с высочайшими проявлениями бескорыстия и деятельной благотворительности. Противопоставляя себя Христу, он заявляет: «Христос принес меч, я принесу мир. Он грозил земле страшным судом, но ведь последним судьей буду я, и суд мой будет не судом правды только, а судом милости».
Действия антихриста, по меткому замечанию Е. Трубецкого, во многом пародируют прежние идеи автора повести. Антихрист создает теократию, о которой мечтал Соловьев, но без Христа, без любви, основанную на подавлении в человеке свободной воли к добру и искушении его лестью. Ситуация действительно представляется парадоксальной. Разъясняя смысл этого парадокса, Е. Трубецкой говорит, что Соловьев в «Трех разговорах» осознал ложность идеи теократии и отрекся от нее. Доказательству этого утверждения он посвятил свою статью «Крушение теократии в творениях Соловьева».
Думается, что одно произведение оказавшееся последним, еще не дает повода говорить о полном отказе Соловьева практически от всего, продуманного и написанного. И представляется более убедительной в оценке этого вопроса позиция А.Ф. Лосева. Он, с одно й стороны, подобно Е. Трубецкому, считает, что «обожествление» государства является одной из самых существенных идей Соловьева. Но в то же время он оспаривает его оценку теократических идей Соловьева и пишет: «Никак невозможно сказать, что он отходит от своих теократических идей окончательно. Его разочарование относится скорее к возможности немедленного и самого глубокого осуществления теократического идеала. Сам этот идеал, безусловно, остается у него нетронутым».
Таким образом, под крушением теократии Соловьева, видимо, следует понимать ее историческую невоплощенность. Причем рискованность теократического проекта ощущалась Соловьевым не только в последние годы жизни. Именно поэтому в его логике рассмотрения теократия обязательно присутствует горизонт «морального обязательства» или долга. Судьба России зависит от воплощения иконописного лика Софии в форме теократии. Из-за невыполнения этого долга сокрушена может быть сама Россия: в мире моральной необходимости невыполнение замысла Бога о народе карается смертью.
В своих размышлениях о «русской идее» он обобщает весь опыт русской мысли 19в. В результате его синтезирующих усилий Россия уже оказывается не в финале подлинной истории, а в ее начале. С нее, с ее теократического преображения может быть начато преодоление розни мира, враждебного противостояния христианских конфессий, да и Востока и Запада как таковых.
- Теократия
Теократия (от греч. θεος - Бог и κρατειν - управлять) - система правления, при которой важные общественные дела решаются по божественным указаниям, откровениям или законам. Согласно другому определению - политическая система, при которой религиозные деятели имеют решающее влияние на политику государства.
История
Как описывает Геродот (История 2:52), понятие «Бог» (θεος) было сформулировано у протогреческих племён пеласгов :«В прежние времена, как я узнал в Додоне, пеласги совершали жертвоприношения Богам, вознося молитвы, но не призывали по именам отдельных богов. Ведь они не знали ещё имён богов. Имя же „боги“ (θεοi) пеласги дали им потому, что боги установили (θεντες) мировой порядок и распределили все блага по своей воле».
Таким образом, теократия,согласно взглядам Геродота, имеет целью следование мировому порядку для установления в обществе гармонии (совершенного состояния). Сам обряд жертвования имел целью выяснить волю богов по состоянию жертвуемого, а позднее стал пониматься и как приношение Богу, имеющее целью склонить его к милости. Корни теократии теряются в глубинах истории: известно, что в древних государствах (в Египте, Месопотамии, Мексике и других местах) правители были жрецами и решали дела согласно своим религиозным убеждениям, а то и вовсе провозглашали себя богами.
Один из примеров теократии даёт Библия (книга Судей и книги Самуила - в русском синодальном переводе 1 и 2 Книги Царств), где описано, что в ранний период становления еврейского государства их обществом управляли судьи, которым Бог открывал свою волю. Для этой же цели священники использовали особый жребий: урим (светлый) и тумим (тёмный) - судя по всему, это были нечто вроде камней, которые находились в специальном мешочке у первосвященника. Процесс выяснения воли Бога состоял в том, что первосвященнику чётко формулировали вопрос, который должен иметь только два однозначных ответа: да или нет. Священник с молитвой обращался к Богу и доставал из мешочка тот камень, который придётся - считалось, что его рукой руководит Сам Бог. Урим означал «да», а тумим «нет». По другой версии - один из камней начал светиться в руках первосвященника.
Примеры других жеребьевок описаны и в других местах Библии: так, Авраам испрашивал о будущем, разложив на жертвеннике разрубленные тела животных, и по их самовозгоранию понял, что его потомкам суждено владеть Ханааном (Быт 15:8-18), а во время исхода евреи бросили жребий, кому следует быть первосвященником, разложив деревянные жезлы перед святилищем, и узнали достойного по тому, что его жезл пустил почки (Чис 17:2-8).
Примеры из Библии отражают лишь исторически обусловленное и довольно ограниченное понимание теократии авторами этой книги.
Теократия была основой правления всех [источник не указан 179 дней ] развитых государств древности (другие просто сгинули и мы о них ничего не знаем). Так, все древние фараоны Египта были жрецами и провозглашали себя богами или сыновьями богов, в древней Греции решения нередко принимались на основе прорицаний оракулов (особых предметов, явления в которых разъяснялись специальными толкователями - жрецами или жрицами) и к оракулам правящие круги посылали специальные посольства (теории), а так же на основе гаданий и прорицаний собственных пророков. Такой же теократией была и древняя римская республика [источник не указан 179 дней ] , в которой высшие должностные лица (консулы и другие) одновременно были жрецами и имели обязанность совершать жертвы [источник не указан 179 дней ] , выясняя по ним лучший способ действий. Элементы теократии имелись и в более поздние времена - в средние века и в новое время, когда методом разрешения споров избирались рыцарские поединки и дуэли (иногда это принимало формы игры, напрмер, в кости или карты), или же просто бросание жребия - считалось, что на стороне победителя сам Бог, то есть его победа служит всеобщему благу. Существование теократий в древности не является, однако, доказательством их необходимости или пользы для современного общества. Напротив, современное понимание теократии исходит из того, что такая форма правления противоречит принципам религиозного плюрализма, демократии и моральным принципам современного общества.
Первым термин теократия использовал в своих сочинения Иосиф Флавий . Он писал, что в то время, как для греков есть всего три формы правления (аристократия , монархия и анархия), то у иудеев сложилась иная система, не попадающая ни в одну из греческих категорий.
Теократия в христианстве
Известно, что ранние христиане (и вплоть до конца седьмого века) широко использовали гадания по Библии (особенно по книге Псалмов): книга раскрывалась наугад, и по смыслу первого слова страницы (или случайно выбранного слова) делалось предсказание об успешности или результате предпринимаемого действия или события.
Резонной основой теократии является вера в то, что Бог устраивает мир ко благу, и поэтому действия соответствующие промыслу Бога являются наиболее благоприятными и благоразумными, и наоборот: противоречащие им - погибельными. Поэтому в древние времена люди полагали, что благоразумнее поступать не по своему уму, а согласовывать свои поступки с волей Бога.
Однако, как показывает история, достигнув таким образом некоторого благополучия люди развращались и, движимые своими плотскими инстинктами (или же, по другим взглядам - подпадая под власть сатаны), отходили от такой теократической системы, подменяя её различными шарлатанскими действами, служащими прикрытием для осуществления их алчных вожделений. Священники, как это, например, описано в Библии, требовали, чтобы жертвы приносились только под их контролем и в их храмах, где они могли придавать жертвенным действиям угодные им толкования и получать за это мзду; большой спрос на выяснение воли Бога порождал многочисленных ворожеев и колдунов, использующих различные мошеннические приёмы для своего обогащения; лица при власти начинали применять аналогичные приёмы для утверждения и усиления своего положения. Всё это достигалось с помощью действий, имитирующих гадание, но по сути своей таковым не являющихся. Так, иезуиты изобрели, например, такой способ выяснения принадлежности к ведьмам: женщину, которую они держали под подозрением, связывали и бросали в воду, говоря при этом, что если она выплывет, значит Бог указывает, что она ведьма, а если не выплывет - не ведьма. В таком «методе» воля Бога никак не может проявиться, так как она проявляется лишь там, где для её проявления имеется соответствующая свобода выражения (как, например, при гадании с уримом и тумимом). Используя такие приёмы некоторые добивались себе кажущихся преимуществ и осуществления своих вожделений, и как результат, теократическое правление подменялось эгоистическим волюнтаризмом отдельных лиц. Теократия вырождалась в олигархию или клирикархию (примеры каковой можно найти в древнееврейском Синедрионе и современных Ватикане и Иране), которые неизбежно переходили в монархию (примерами являются египетские фараоны и древнееврейские цари, правители ацтеков и инков, и многие другие случаи, в том числе и римская империя). Движимая внутренними противоречиями и несоответствием промыслу Бога, монархия неизбежно разлагалась, и через крайности охлократии на её обломках возникала демократия - как одна из форм теократии, при которой воля Бога проявляется в согласованном мнении народа (о чём говорит пословица «глас народа - глас Бога»), в виде республики или президентского правления, в которых воля Бога выясняется не явно через знамения и гадания, а опосредованно через общественное мнение граждан. Всё возвращалось на свои круги, и продолжалось далее по кругу.
Традиционно специфика организации и осуществления государственной власти раскрывается в юридической науке через категорию форма государства. Следуя традиционному пониманию, многие ученые видят в теократии форму государства.
Данная точка зрения содержится в Большой и Исторической советских энциклопедиях, а также в работах некоторых зарубежных исследователей55. По мнению автора, с данным утверждением нельзя согласиться.
Форма государства представляет собой взятые в целостности три комплекса отношений: форму правления, форму государственного устройства и политический режим. При определении государственной теократии как формы государства возникает резонный вопрос: какие из составляющих формы государства обуславливают его теократичность? Думается, что определение государственной теократии как формы государства должно указывать как минимум на один из параметров формы государства, т.е. на форму правления, или форму государственного устройства, или политический режим. Отождествление же теократии просто с формой государства не выявляет качественной, политико-правовой определенности теократического государства и ведет к бессистемному, эклектичному перечислению его признаков. В то время как проблема теократического государства состоит именно в определении его видовых, типических свойств.
Предпочтительными в данной связи являются суждения, трактующие теократию как самостоятельную форму правления, либо как один из видов монархии или республики. Наибольшее распространение как в отечественной, так и в зарубежной западной науке получила точка зрения, в соответствии с которой под теократией понимается разновидность монархии. Так, по мнению Карла Шмитта, особенность теократической монархии состоит в том, что глава государства получает авторитет ни от кого другого, а только от бога и управляет по подобию бога56 . Аналогичных взглядов придерживаются и многие другие исследователи57
Внешне теократия и монархия очень похожи. Такие признаки как бессрочное, юридически безответственное и единоличное правление сильно сближает их между собой. Однако характерный для монархии наследственный порядок замещения верховной власти является для теократии не только необязательным, но по существу неприемлемым институтом. С точки зрения теократического идеала наследование власти недопустимо вследствие того, что ее суверенным обладателем является бог, который и имеет исключительное право решать вопрос о передачи правления. Глава теократического государства считает себя преемником бога либо его ближайшего последователя и поэтому не может завещать верховное руководство своим потомкам. Да и откуда им взяться у теократических лидеров, олицетворяющих авторитет веры, если последняя в некоторых случаях предусматривает обет безбрачия?!
Наследование верховной власти, встречающееся в Древнем Египте, в Сасанидском царстве, в Саудовской Аравии не является для теократии правилом. Немало знает история примеров ненаследственных теократий. К ним можно отнести Папскую область, Ватикан, государство Тибет, Иран и ряд других государств. Следует добавить, что и наследственные теократии имеют свои особенности, которые не позволяют вести речь, собственно, о монархическом правлении, поскольку в таких государствах важную роль играет духовенство, ограничивающее самостоятельность царя, в том числе и в вопросах властепреемства.
Примером этому может служить Древний Египет.
Религиозные каноны относятся к монархической власти как к заблуждению, как к вынужденной необходимости. Когда старейшины Израиля приходят к пророку Самуилу с просьбой "поставить над ними царя", тот отговаривает их и обратясь к богу, получает следующий ответ: "...Послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но Меня, чтоб Я не царствовал над ними
О недопустимости рассмотрения теократического правления в качестве разновидности монархической власти утверждают теоретики ислама. В соответствии с представлениями о суверенной и всеобъемлющей власти Аллаха, монархии, когда-либо существовавшие в истории исламского общества, расцениваются мусульманскими богословами как отступление от норм религии и осуждаются. Вот, например, что по этому поводу говорил великий теократ современности имам Аятолла Хомейни: "Ислам объявляет монархию и наследование власти неверными и необоснованными. Пророк призывал разрушить монархические формы правления... Истинным монархом является только Аллах и Он не нуждается в партнерстве"58.
Мусульманская политико-правовая мысль в вопросе типологии теократического государства представляет особый интерес, поскольку в центре ее внимания находится концепция одного из видов теократического государства - концепция халифата. Следует отметить, что не все исламоведы ставят знак равенства между халифатом и теократией. Например, известный современный арабский политический мыслитель Абдель Кадер Уда считает, что глава мусульманского государства, в отличие от лидера теократии, не выступает представителем бога на земле и ограничен в осуществлении своих полномочий общиной верующих и мусульманским правом59. По мнению Субхи ас-Салеха халиф находится во власти веры и не может вследствие этого творить произвол, ссылаясь на волю всевышнего60 Однако в соответствии с представленной в настоящей работе точкой зрения на теократию как систему политических властеотношений, направленных на реализацию религиозно- правовых предписаний, халифат - типичное теократическое государство, поскольку его главной целью является защита и воплощение в жизнь норм исламской религии. Для теократического государства не обязательны абсолютная бесконтрольность и непогрешимость власти. Все относящиеся к халифату признаки, рассматриваемые мусульманскими учеными, характеризуют, таким образом, теократическое государство.
В исламоведении нет единого мнения по вопросу государственно- правовой определенности халифата. Часть ученых, анализируя сущность халифата и сравнивая его с известными формами правления, относит халифат к разновидности парламентской или президентской республики, демонстрируя в отождествлении теократии с одним из видов формы правления солидарность с западными государствоведами. По мнению египетского политолога Сулеймана Мухаммеда ат-Тамави, организация власти в халифате полностью соответствует принципам парламентаризма, а правовой статус халифа, осуществляющего функции главы государства и правительства, близок к положению президента в республике61 В числе достоинств, возвышающих данный вид республиканского правления над западными моделями парламентаризма теоретики отмечают ограниченное нормами религии законотворчество, не допускающее произвол и бесправие со стороны власти, неопределенность срока избрания халифа, обеспечивающее стабильность и преемственность государственного строя, участие в органах представительства специалистов-законоведов, гарантирующее от некомпетентности и непрофессионализма в правотворчестве и государственном управлении.
Подавляющее большинство мусульманских исследователей склоняются к мысли, что халифат, как монархия и республика, является самостоятельной формой правления. Думается, что с этим положением следует согласиться. Государственная теократия существенно отличается от известных форм правления и не может отождествляться ни с одним из ее видов. Различия между теократией, с одной стороны, и монархией с республикой - с другой, проводятся по тем критериям, по которым монархия отличается от республики, а именно: по способам формирования и характеру компетенции высших органов государственной власти, по источнику государственного суверенитета и особенностям ответственности главы государства. Теократия, таким образом, должна занимать, как минимум, однопорядковое положение с монархией и республикой.
Процедура формирования верховной власти в теократическом государстве не сводится ни к монархическому наследованию, ни к республиканскому избранию. Она многовариантна. Разнообразие способов передачи прерогатив правления в теократическом государстве обусловлено рядом причин. Во-первых, в соответствии с религиозными воззрениями отношения между человеком и богом носят глубоко интимный личностный характер. Получение власти от бога не может быть подтверждено прямо никем, кроме самого божественного преемника. Окружающие отстранены от непосредственного общения бога с человеком (даже если такое и бывает), в силу чего невозможно объективно определить, является то или иное лицо действительно ставленником бога, или между ним и богом нет никакой связи. Часто общение божественного избранника и бога происходит во сне, что подчеркивает скрытность и таинственность богочеловеческой связи. По преданию, Мухаммаду бог являлся неоднократно во время сна. Первый раз - в пещере, находившейся в пустыне, во второй - в саду. Благословение на утверждение в мире христианской религии в виде креста с надписью "Сим побеждай" римский император Константин получил также во сне.
О богоизбранности теократических лидеров можно догадываться лишь на основе косвенных доказательств, подтверждающих их сверхчеловеческие возможности и способности совершать чудеса. В Библии говорится о том, что Господь Бог, вручая Моисею религиозно-политическую власть, в качестве подтверждения богоизбранности наделяет его даром творить чудеса. "И отвечал Моисей и сказал: а если они не поверят мне, и не послушают голоса моего, и скажут: "не явился ли тебе Господь?" И сказал ему Господь: что это в руке у тебя? Он отвечал: жезл. Господь сказал: брось его на землю. Он бросил его на землю, и жезл превратился в змея, и Моисей побежал от него. И сказал господь Моисею: простри руку твою и возьми его за хвост. Он простер руку свою и взял его; и он стал жезлом в руке его. Это для того, чтобы поверили, что явился тебе Господь..."62 Для большей убедительности Бог наделяет Моисея способностью мгновенно заражать и лечить руку от проказы, а также превращать воду в кровь. "Если они не поверят тебе и не послушают голоса первого знамения, то поверят голосу знамения другого"63. Богоизбранность Мухаммада и Константина находила подтверждение в глазах верующих их военными успехами. Подобные способы божественного избрания теократических лидеров вследствии их мистического характера можно назвать сакральными. Они существенно отличаются от принципов формирования монархической и республиканской власти.
Сегодня к сакральным способам избрания главы верховной власти следует отнести процедуру замещения поста Далай-ламы и выборы Римского папы "по вдохновению". После смерти "великого ламы" при помощи предсказаний и гаданий, на основе определенных примет отыскивается новорожденный, появившийся на свет не ранее чем через 49 дней и не позже чем через один год после кончины Далай-ламы, который и является, по мнению верующих, его очередным воплощением. Мальчик воспитывается монахами как будущий духовный наставник Тибета и достигнув зрелого возраста приступает к руководству. Согласно каноническому праву Римской католической церкви выборы Папы считаются состоявшимися "по вдохновению" в том случае, если кардиналы на конклаве единогласно заявляют о кандидатуре Верховного Первосвященника. В этом случае, как считается, на кардиналов снисходит божественное благодать, которая и позволяет без особых затруднений решить вопрос властепреемства папы.
Во-вторых, процедура передачи полученной от бога власти никак не регламентируется религиозными текстами. "Первая и основная проблема, перед которой стоит харизматическая власть - писал М. Вебер, это проблема преемника власти64". Если для легитимности монархической власти достаточно ее наследования, для республиканской - избрания, то легитимность теократической власти опосредуется особыми процедурами, которые, по мнению участников теократических отношений, гарантируют ее богоизбранность и правомерность. В процессе исторического развития теократии было выработано несколько способов замещения верховной власти. Все они связаны с государственно-правовыми традициями политического боговластия и берут свое начало, как правило, в практике самых авторитетных теократических лидеров, считающихся богами, представителями богов, либо заместителями божественных наместников.
Наиболее распространенный путь приобретения верховной власти в теократическом государстве - это выборы. Институт выборов связан с традициями родо-племенного самоуправления и является в теократическом государстве "священным" наследием первобытно-общинной демократии. В соответствии с принципом выборности - "аш-шура", разработанным в рамках концепции халифата суннитской и хариджитской ветвями ислама, формируется власть в мусульманских теократических государствах. На тайное голосование выносится вопрос о замещении поста Верховного правителя Государства Града Ватикан.
В то же время выборы главы теократического государства нельзя расценивать в качестве свидетельства его республиканского характера. В формировании республиканских органов представительства участвует большинство населения государства, а в избрании теократического лидера лишь часть общества, его духовная элита. В мусульманских государствах - это муджтахиды, факихи, в Ватикане - кардиналы, в государственном Тибете поиском преемника Далай-ламы занимались монахи. Хотя теория халифата и предусматривает в качестве одного из способов замещения высшей государственной власти выборы халифа общиной (уммой), но под этим не подразумевается голосование населения за одного из претендентов на пост главы государства. Данные выборы больше напоминают простое согласие верующих на управление общиной определенным лицом. Следует учесть и то, что исламские богословы под уммой понимают не только совокупность верующих мусульман, но и внепространственные, вневременные связи между правоверными. Поэтому, по мнению богословов, воля народа в полной мере не может отразить интересы уммы. Лучше с этим могут справиться лишь религиозные лидеры.
Следующим способом замещения должности главы теократического государства является наследование власти, осуществляемое посредством ее завещания (когда преемник назначается правителем), либо в форме автоматического перехода властных полномочий законному наследнику. Данная процедура формирования высшей власти сближает теократическое государство с монархическим, но в то же время не сводит к нему. Как уже отмечалось ранее, наследование - далеко не единственный и не самый распространенный путь приобретения теократического лидерства в государстве, а монархическое правление не отождествляется исключительно с наследственным принципом замещения высшей государственной власти. Между монархией и теократией существуют и другие более значимые отличия.
Наследование теократической власти имеет ряд особенностей. В данной связи следует обратить внимание на мусульманскую концепцию власти. Шиизм предусматривает наследование верховной власти, признавая законным лишь правление родственников Мухаммеда и его зятя Али. Однако данный порядок передачи власти отличается от процедуры наследования в монархических государствах. С точки зрения шиитской религии "божественная благодать" и право на руководство теократическим государством (имамат) переходит от одного члена рода к другому не вследствие личного усмотрения, а изначально предопределены божественным преемником - Мухаммедом и сохраняются у его потомков через Али. Предусматриваемое суннитской правовой доктриной назначение халифом своего преемника должно подкрепляться одобрением всей общины. Наследование власти в так называемых мусульманских монархиях на практике может опосредоваться санкцией религиозных авторитетов. Так было, например в Саудовской Аравии в 1964 году, когда король Фейсал получил власть формально от своего предшественника после решения 12 ведущих улемов.
Исламская политическая мысль знает и такой способ замещения верховной власти в халифате как "признание по принуждению". Установившаяся власть может быть признана законной, если это диктуется интересами общины верующих и завоеватель приносит присягу восстановить порядок, основанный на нормах ислама. В данном случае власть также опосредуется признанием общины.
Многообразие способов формирования в теократическом государстве власти влечет его отождествление исследователями то с монархией, то с республикой, в то время как данный признак, на наш взгляд, должен рассматриваться в качестве самостоятельной характеристики теократического государства.
Различным образом в монархии, республике и теократии решается вопрос о компетенции высших органов государственной власти. В республике и конституционной монархии действует принцип разделения властей. В теократии же вся полнота власти концентрируется в руках политического лидера, обладающего правом заниматься исполнительно-распорядительной, законодательной и судебной деятельностью. Но теократию не следует причислять к разновидности абсолютной монархии, так как глава теократического государства в своих действиях ограничен религиозными канонами и за их нарушение может нести ответственность. Власть абсолютного монарха институционально не ограничена.
Монархия, республика и государственная теократия различаются между собой по источнику государственного суверенитета. В первом случае, носителем полноты государственной власти является монарх, во втором - народ, в третьем - бог. Суверенитет бога - существенный элемент теократической государственности, который получил свое закрепление в Основных законах многих теократических государств. Конституция Ирана определяет, что управление делами государства и всей мусульманской общины вечно и постоянно находится в руках двенадцатого имама. В Саудовской Аравии суверенитет бога проявляется в том, что Основным законом здесь яьляется книга божественных откровений - Коран. Также производна от божественной власть главы Ватикана. По нормам канонического права в Римском Епископе "пребывает служение, особым образом вверенное Господом Петру, первому из Апостолов, и подлежащее передаче его преемникам"65.
Весомым аргументом в пользу того, что теократия не является разновидностью ни одной из известных форм правления служит также качественный состав ее органов власти. В теократическом государстве функции законодательства, суда, а иногда и верховного руководства осуществляют религиозные лидеры. Как правило, они входят в состав совещательного органа при главе государства (Консультативный Совет при монархе в Саудовской Аравии, Совет экспертов при Руководителе в Иране и т.д.), а в некоторых случаях глава государства одновременно является лидером духовенства (Иран, Ватикан, государство Тибет и т.д.).
Приведенные доводы наглядно свидетельствуют в пользу того, что государственная теократия не является ни монархическим, ни республиканским правлением. Теократию следует считать самостоятельной формой правления. Подобная ее трактовка в гораздо большей степени соответствует действительности, нежели отнесение теократии к одному из видов монархии или республики. Но в целом необходимо признать и данное определение теократии неудовлетворительным, так как оно, ограничиваясь выражением порядка образования высших органов власти, не вмещает все своеобразие теократического государства, в том числе религиозно-правовую регламентацию общественных отношений и основные направления деятельности властных институтов по реализации религиозно-правовых предписаний.
Нельзя, на наш взгляд, свести государственную теократию и к другому структурному компоненту формы государства - политическому режиму, что нашло отражение в ряде научных работ66. Так, по мнению К.В. Арановского, теократия - разновидность политического режима, характеризующегося принадлежностью реальной власти духовным лидерам, либо непосредственно божеству и регулированием общественных отношений религиозными предписания и канонами67 В определении государственной теократии исследователь совершенно верно указывает на ее признаки. Но если учесть, что перед этим в числе главных критериев, определяющих понятие политический режим он выделяет правовой статус личности, характер отношений субъекта власти с обществом и входящими в его состав меньшинствами, а также степень централизации управления территории, то получается, что даваемое им определение одного из видов политического режима не соответствует родовому понятию политический режим. Авторское определение теократии как политического режима очень напоминает определение теократии как формы государства, но с учетом еще одного признака - регуляции общественных отношений религиозными предписаниями.
Если принять во внимание и те признаки, которые, по мнению автора, характеризуют собственно политический режим, то окажется, что и они не исчерпывают понятие государственной формы теократии. Последняя подразумевает под собой не только специфические приемы и способы осуществления государственной власти, особый правовой статус личности и особый характер отношений между государством и обществом, но и охватывает собой направленность, цель власти, а также систему органов и нормативных средств, при помощи которых реализуется теократическая власть, что ускользает от анализа государственной теократии как политического режима. Теократическое государство - понятие по своему логическому объему более широкое, чем политический режим, поэтому его нежелательно относить к одной из разновидностей последнего. Если мы это сделаем, то наложим ограничения на исследование государственной теократии, не выразив ее сущности. Определение государственной теократии через категорию политический режим может оказаться для нее прокрустовым ложем, которое не сможет вместить ее внутренне необходимые свойства.
Из этого не следует, что в типологии государственной теократии надо отказаться от понятия теократический режим. Оно несет в себе определенную смысловую нагрузку и может использоваться в государственно-правовой науке, в частности, для выявления принадлежности теократии к демократическим или антидемократическим видам государств. На освещении данного аспекта теократического государства, по мнению диссертанта, необходимо остановиться более подробно. Сам подход к проблеме политического режима, предполагающий разделение государств на демократические и антидемократические применительно к восточным государствам, а именно там в основном реализовывалась теократическая модель властеотношений, не совсем удачен. Взгляд, оценивающий политические режимы сквозь призму демократии характерен для западного мировоззрения. На протяжении столетий демократическое устройство государства и общества было здесь одним из главных объектов политико-правовых исследований. Начиная с эпохи Нового времени демократия утвердилась в сознании многих западных мыслителей как наилучшая форма социально-политической жизни. Примерно с этого же момента рассуждения о теократии приобрели крайне негативный смысл. Просветители, осуждавшие опеку католической церкви, отождествляли политическое боговластие с произволом и тиранией. По мнению Руссо, теократия, становясь «исключительной и тираничной делает народ кровожадным и нетерпимым, так, что он только и дышит, что убийством и резней, и думает, что совершает благочестивое дело, убивая всякого, кто не признает богов»68. Для Фихте теократия представлялась следствием ограниченности взглядов и слепой веры2. Гегель полагал, что в теократическом великолепии личность заглушается в бесправии3. В настоящее время идея демократии является на Западе общепризнанной ценностью, авторитет которой незыблем и отношение к теократии осталось прежним. На Востоке, как правило, демократические институты власти если и рассматривались, то не были постоянным объектом научного интереса. Они изучались в привязке с иными проблемами государственного устройства и не являлись, как на Западе, ценностным императивом. Здесь вырабатывались иные модели организации и функционирования государственной власти, в том числе и теократические. Аксиологический потенциал теократической модели власти на Востоке не меньше, чем у идеи демократии на Западе. Такие структурные компоненты теократической государственности как суверенитет бога, централизация и обожествление власти, духовный элитизм, моноидеологизм находятся в явном противоречии с демократическим началами власти. По этим критериям теократическое государство можно причислить к антидемократическим. Однако при отнесении теократического государства к антидемократическим и оценке его таким образом, с точки зрения общепризнанных стандартов, как невысоко развитого в политическом отношении, признак слабого развития необходимо применять лишь к политической системе теократического государства. Часто бывает, что во взглядах на теократическое государство негативное отношение проявляется ко всей его социально-культурной системе в целом. Следует иметь ввиду, что политический режим - категория, характеризующая, главным образом, политическую систему общества. Теократия же охватывает собой не только политическую сферу, но и отношения культуры, права, религии, этики, отчасти экономики. Теократия - культурно-исторический феномен. В системе культуры отдельных народов, например, тибетских или мусульманских, теократии принадлежит одно из центральных мест, поскольку религия, определяющая смысл и направленность теократических властеотношений является главным компонентом культуры. По выражению Пауля Тиллиха, «религия - субстанция культуры»69. Теократическая модель властеотношений воспроизводится из поколения в поколение путем усвоения людьми верований, идеалов, стандартов поведения и наследования всего предшествующего образа жизни. Теократические институты обуславливают дух, национальный характер того или иного народа и поэтому не могут не проявляться в его политической системе. На архетипические свойства теократических структур обратил внимание А. Б. Зубов. По его мнению, образцы харизматической власти древневосточных народов Египта, Месопотамии, Вавилонии, Ассирии, Индии, Китая и др. в силу их глубокой укорененности в коллективном сознании, в определенных вариациях унаследовались современными народами. «...И на Босфоре и на Тибре древняя дохристианская политевма царя-спасителя не умерла со «смертью бога Пана», но по мере оплотнения предельно спиритуализированного общества первых веков благой вести, вновь стала проявляться, пусть даже в не до конца осознаваемых формах. Как часть психосоматического состава общественного тела, как коллективное подсознательное, эта политическая концепция не могла исчезнуть, но воспроизводила себя вновь и вновь»70
Культурные нормы и ценности организуют людей, обеспечивают целостность и единство общества, формируют чувство принадлежности к одной группе, ориентирует представителей культуры на солидарность, доверие, взаимопонимание. Как первостепенное звено культуры того или иного народа, теократия выступает смыслообразующим фактором общественного порядка, программой социальной деятельности, культурно-ценностной матрицей цивилизации, связующей воедино личность, социум, всемирно-исторический процесс, природу и космос. На ценностной шкале отдельных обществ она объективно занимает более высокое место, чем какие-либо иные политические ценности.
Глубокая укорененность теократической модели власти в культуре общества, думается, не является барьером на пути его демократических преобразований. Демократия, как наиболее приемлемая в настоящих условиях форма политического руководства может быть реализована в последующем и в теократических государствах, причем без нарушения их культурно- исторической, цивилизационной самобытности. Для того, чтобы общество и государство следовали традиционно-религиозным образцам и сохраняли свою культурную идентичность государству не обязательно быть теократическим. Ранее уже отмечалось, что религиозные предписания практически не регламентируют сферу политико-властных отношений и вопросы политического руководства в теократическом государстве решаются исходя из установившихся еще в древности традиций и моделей отправления власти. Освещая концепцию халифата, JI.P. Сюкияйнен писал: «...Мусульманское право знает очень немного норм Корана и сунны, регламентирующих властные отношения. Эти источники не содержат конкретных предписаний, регламентирующих организацию и деятельность мусульманского государства или определяющих его сущность. В них прямо не говорится... ни о монархии, ни о республике, ни о демократии, ни о деспотии, ни о теократии»71. Абстрактный характер выражения немногочисленных религиозных норм, регулирующих государственное управление, позволяет легитимно устанавливать различные формы и режимы правления, в том числе и демократические.
Кроме того, народовластие имеет исторические и национально- культурные параметры, определяемые менталитетом и цивилизационными стереотипами конкретного народа. В каждой исторической эпохе, в различных цивилизациях идеи народовластия и боговластия преломлялись, обретая свой особый национально-культурный облик, причем таким образом, что в демократических государствах легко обнаруживаются элементы теократии, а в теократических - демократии. Примером государств, где сочетаются теократия и демократия служат Израиль и Ливан. В них система народного представительства, идеологический плюрализм и многопартийность, соседствуют с религиозно-политическими структурами. В Израиле последние существуют в виде раввинских судов, состоящих на довольствии государства, поселковых советов и муниципалитетов, в институте религиозных браков и в слиянии религиозного и государственного образования, в Ливане - в виде системы парламентского представительства, основанной на религиозных принципах. Все это свидетельствует о потенциальных возможностях теократических государств двигаться по пути совершенствования социальных отношений, приспосабливая многовековые культурные традиции с современными условиями политической жизни.
В связи со сказанным, политические процессы, происходящие сегодня в Чечне и Тибете, требуют более взвешенного и осторожного подхода. Думается, что с признанием государственной целостности, в первом случае - России, а во втором - Китая, следует предоставить народам данных образований широкую возможность использования традиционных религиозных и обычных норм в урегулировании социальных отношений. Надо полагать, что связь правовой системы метрополии с правовой системой теократического образования в ее составе не всегда должна основываться на принципе верховенства федерального законодательства. В областях семейной, бытовой и обрядовой жизни, т.е. тех сфер, которые и выступают главным объектом религиозного регулирования, приоритет может быть отдан религиозно-правовым нормам. Гармонизация правовых систем теократий с общегосударственным законодательством сложна и требует учета интересов обеих сторон, поскольку это вопрос не только права, но и религии, культуры, и всего образа жизни народов теократических образований.
С другой стороны, теократию не следует отождествлять с наиболее развитыми формами демократии. Такой подход встречается в работах мусульманских мыслителей. Аятолла Хомейни, например, писал: «Исламское правление не может быть тоталитарным или деспотичным, оно конституционное и демократическое. В этой демократии, однако, законы устанавливаются не волей народа, а лишь Кораном и традициями пророка»72. Мусульманский государствовед ар-Рейис утверждает, что исламская модель демократии содержит в себе известные Западу принципы народного правления, обеспечения индивидуальных прав и свобод, разделения властей, гармонично сочетая их с материальными, духовными, религиозными и гуманитарными интересами людей73. По мнению Мухаммеда Камель Лейла, мусульманская демократия выше и прогрессивнее любой другой, поскольку в ее основе лежат морально-духовные принципы2
Думается, что мусульманская демократия, о которой пока можно рассуждать как о теоретической модели власти, - одна из специфических разновидностей народовластия, а не его высшая форма. Она отличается от иных типов народовластия лишь своеобразием источника, пределов и целей власти. Если традиционное понимание демократии связывает суверенитет власти с нацией, то исламская демократия основывается на представлениях о суверенитете Аллаха и мусульманской общины. Суверенитет Аллаха воплощается в предписаниях Корана и сунны. Их нормы обязательны к соблюдению и ни при каких обстоятельствах изменению или отмене не подлежат. Фактически суверенитет Аллаха устанавливает пределы компетенции и полномочий любых органов власти, в конечном итоге ограничивая народное волеизъявление. Ограничения народного волеизъявления связаны также с представлениями о суверенитете мусульманской общины. Вследствие того, что умма имеет не пространственное (государственно-территориальное) измерение как нация, а религиозное, выявление ее волеизъявления практически неосуществимо. Целью мусульманской демократии выступает обеспечение духовно-религиозных интересов людей, связанных, причем, с их существованием в мире земном, так и в небесном. Мусульманская модель демократии, представляет собой, таким образом, ограниченное народовластие.
Вследствие того, что понятие государственной теократии по своему логическому объему шире категории «политический режим», можно вести речь также и о видах политического режима в теократическом государстве. Применительно к теократическому государству, таким образом, можно говорить и о наличие, и об отсутствии в нем демократических или антидемократических признаков, в том числе авторитарных, тоталитарных, деспотических и других. В современных теократических государствах могут проявляться такие элементы демократии, как участие народа в выборе органов власти и местного самоуправления, практическая реализация принципов социальной справедливости, равенство перед законом и судом, обеспечение социально-экономических прав и свобод личности. К антидемократическим признакам относятся: нарушение свободы мысли и слова, свободы совести и вероисповедания, преследование за инакомыслие, отсутствие гласности, многопартийности и реальной оппозиции. Однако практика теократических государств показывает, что процесс становления демократических институтов на религиозно-политической почве очень долог и сложен.
На наш взгляд, все многообразие религиозно-политических отношений, складывающихся в теократии на различных уровнях власти можно отразить лишь воспользовавшись другой категорией. Наиболее адекватным пониманием государственной формы теократии является ее определение в качестве системы государственной власти. При таком подходе существенно обогащается само понятие государственной теократии, так как в основе подхода лежит более объемная и гибкая матрица государственно-правовых отношений, позволяющая учитывать все разнообразие свойств политического боговластия. Меняется также и взгляд на само государство, которое рассматривается в виде целостности, образованной различными властными связями и отношениями, т.е. анализируется как система. В соответствии с системным пониманием государственной формы теократии, теократичность государственности обусловлена не столько особенностями организации высших органов государственной власти, сколько способами связи между элементами государственной целостности.
Государственно-властные взаимодействия можно выделить в относительно обособленные комплексы отношений: политические, территориальные и организационно-структурные. Деятельность государства направлена также на обеспечение регулятивных связей общества. Специфика теократической системы власти определяется организационно-структурными и регулятивными взаимодействиями. Организационные связи характеризуют прежде всего элементный состав государственной власти, ее механизм, а регулятивные - нормы, ценности и идеалы, интегрирующие и регулирующие межличностные взаимодействия в процессе осуществления государственной власти. Регулятивные связи, в свою очередь, в зависимости от особенностей регулирующего воздействия можно подразделить на идеологические (ценностные) и правовые. Попытаемся рассмотреть теократическое государство как систему государственной власти и начнем с исследования регулятивных связей.
Первостепенное значение в теократическом государстве принадлежит религиозным нормам и ценностям. Религиозные постулаты, как главные компоненты теократической государственности, объединены в мощную идеологическую систему социально-нормативного регулирования. По этому поводу М. Рейснер писал: «Теократия...- это все-таки - самая крепкая идеология, самая устойчивая, обладающая наибольшей способностью отрыва от действительности и существования до последней возможной минуты»74. Теократическое государство - это разновидность идеократии, т.е. системы власти, основанной на реализации определенной идеологии. Не случайно Иоганн Блюнчли в своих исследованиях отождествлял теократию с идеократией. Единство ценностных ориентаций, установок и взглядов приводит к тоталитаризации теократических властеотношений. Между обществом и государством не существует различий: они сливаются. В теократическом государстве осуществляется полный всеохватывающий духовно-политический контроль над жизнедеятельностью каждого индивида. Всепроникающая религиозно-правовая регламентация общественных отношений, идеологизация и огосударствление всех сторон социальной жизни, государственный монополизм в сфере распространения информации ставит теократическое государство в один разряд с тоталитарным.
Смысл, программы социальной деятельности и функции государственной власти в теократии в первую очередь определяются не условиями социально- экономической и политической жизни общества, а необходимостью реализации религиозно-правовых предписаний. В религии концентрируются все интересы и ценности теократического общества. Взгляды и ориентации, не связанные с господствующим вероучением для теократии неприемлемы и пресекаются. С целью поддержания единообразия мнений и интересов членов общества государственная власть жестко регулирует информационные потоки, не допуская малейшего распространения идей, противоречащих религиозным канонам. Средства массовой информации в современных теократиях являются государственными. Создание частных телевидения и радио не допускается. В государстве существует жесткая цензура. Например, в Иране правом просмотра западных телепередач обладают лишь чиновники идеологических ведомств, а видеотеки формируются Министерством исламской ориентации. Доминирование в теократии интересов государства, стремящегося любыми способами упрочить и распространить свою власть в обществе, свидетельствует об этатистском типе теократической модели власти. Основополагающие принципы этатизма - государственный интерес, забота государства о самосохранении и увеличении собственной мощи75 являются одними из приоритетных направлений деятельности теократического государства.
Поддержание строгого единства взглядов и убеждений ведет к существенным ограничениям в области политических прав и свобод и отсутствию многопартийности. Существенные нарушения прав человека происходят в области свободы мысли и совести. В Иране установлен законодательно определенный перечень религий, которые граждане могут исповедывать наравне с мусульманством. К ним отнесены христианство, иудаизм и зороастризм. Другие вероучения запрещены под угрозой наказания. В Саудовской Аравии и Омане деятельность любых немусульманских религиозных объединений преследуется властями, а в законодательстве свобода совести не упоминается вообще1. Под запретом в теократических государствах находится также атеизм.
Подобная практика предоставления преимуществ одной религии за счет ограничения других нарушает многие положения основных международно- правовых актов в сфере свободы совести, вероисповедания и создания религиозных объединений, в частности, нормы Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах, Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений и ряда других документов.
Отсутствие условий формирования разнообразных интересов, неразвитость органов народного и партийного представительства обусловливают в целом неразвитость политической системы теократического государства. Политический процесс совпадает с государственной деятельностью, поскольку независимых от государства участников политических отношений в таком государстве попросту нет. Создание политических партий категорически запрещается. В качестве санкции за это может быть предусмотрена смертная казнь (Саудовская Аравия). Профсоюзы, общественно-политические движения и организации, если они и имеются, находятся под пристальной опекой государства и могут выступать только в унисон правительственному курсу.
Для современных теократических государств характерно наличие общественно-политических организаций и движений, содействующих правительству в обеспечении реализации религиозно-правовых предписаний. В Иране такой деятельностью занимается Корпус стражей Исламской революции, в Саудовской Аравии - Лига охраны веры и нравственности. Во многом функции данных общественных организаций напоминают полицейские.
Интересы господствующего вероучения проявляются в религиозном цензе на занятие многих высших государственных должностей. Во всех теократиях правом быть главой государства обладают лишь представители доминирующей религии. Следуя религиозным догмам, теократическая власть создает неравенство в правовом статусе мужчины и женщины. Женщины лишены избирательных прав, им запрещаются браки с иноверцами, для них создаются юридические барьеры в профессиональной, научной и творческой деятельности. Существующие в теократическом государстве ограничения прав человека по религиозным критериям создают потенциальные условия внутриполитической напряженности и не способствуют его интегрированию в систему международных отношений.
С точки зрения религии, все уровни бытия, как земного так и небесного теоцентричны, иерархичны, подчинены законам гармонии и целесообразности.
И если божественное бытие отвечает ценностным императивам религиозного мировоззрения, то земная жизнь далека от подобного совершенства. Общественные отношения в политическом боговластии стремятся уподобить космическим, чтобы достичь таким образом их соответствия божественному мироустройству. Исследователь властных структур Ближнего Востока И.Л. Фадеева отмечала: «Возникновение мусульманского государства сопровождалось внедрением в массовое сознание понятия о необходимости повиновения воле в силу космического миропорядка»76. Теократия представляет собой попытку направить общественную жизнь в русло единого космосоциального порядка путем подчинения межличностных отношений природно-космическим законам и ритмам вселенной.
Теократическое государство космоцентрично. Оно живет в мире земном, но его идеал находится в мире небесном. Характеризуя идеологию эпохи средневековья, на которую приходится пик расцвета теократических государств, С.С. Аверинцев подчеркивал ее космологизм. Мир рассматривался как космос, как «структура, как законосообразное соподчинение чувственного и сверхчувственного, как иерархия, неизменно пребывающая во вневременной вечности77. Космосоциальная связь выступает важным звеном системы теократических властеотношений. Она придает высший, трансцендентный характер теократическому правлению, возвышая до предельной степени значимость авторитета власти.
Как многие другие стороны жизни теократического государства космосоциальные связи считаются таинственными и непостижимыми для человеческого разума. Их подлинная сущность может быть передана лишь иносказательно, в мифе. На мифах построена буквально вся система общественных отношений теократического государства. Ткань теократических социальных связей соткана из мифов о божественной предопределенности исторического развития и отсутствии альтернатив политическому боговластию, о начале и завершении исторического пути в боге, о божественном суверенитете, о возможности земного рая, о человеческом грехопадении и неминуемом божественном суде по завершении времен. Мифы настолько сильно вживаются в повседневный быт теократического государства, что грани между вымыслом и реальностью порой стираются. Размытость граней между настоящим и вымышленным особенно заметна в именах и официальных титулах теократических лидеров. Например, Далай-лама именуется Святейшим владыкой, Милостивым величием, Владыкой речи, Исполненным мудрости, Океаном мудрости. Официальный титул Римского папы - епископ Римский, викарий Иисуса Христа, наследник князя апостолов, патриарх Запада, раб рабов Божиих.
Мифотворчество играет значительную роль в жизни теократического государства. В нем заинтересованы в первую очередь властные структуры теократии, так как мифы укрепляют веру, обеспечивают осмысленность человеческого существования, формируют модели должного поведения и укрепляют в конечном итоге религиозно-правовой порядок.
Мифический характер теократических связей выражается также в различных символах и ритуалах. Один из распространенных ритуалов, подчеркивающих космоцентричность теократической власти - возведение на царство. Практически во всех раннеклассовых государствах церемониал интронизации понимался как неотъемлемая часть единого космогонического процесса. В древней Индии при возведении на престол правитель поднимал руку, инсценируя подъем оси мира, а в момент помазания он держал вытянутыми вверх уже две руки, символизируя космическую ось. Престол теократического лидера становился таким образом центром Земли и вселенной. Считалось, что коронование божественного ставленника является не только результатом влияния космического ритма, подчинением ему, но имеет и обратное действие - обновление космоса. "...Король становится ответственным за стабильность, благосостояние и плодоношение всей вселенной. Это значит, что космическое обновление начинает совпадать теперь не только с космическими ритмами, но и с ритмами людей и исторических событий"78.
Космологические мотивы теократических властеотношений раннеклассовых государств ярко отражены в сохранившихся до наших дней памятниках архитектуры. Грандиозные, даже по современным представлениям, древние храмы, башни, пирамиды и стелы олицетворяли иерархию космических связей, выступая вещественно-образными проекциями бого- человеческих отношений. Одно из главных назначений данных архитектурных комплексов - поддержание общественного порядка, соответствующего представлениям о вселенской гармонии. Недавние исследования австралийского ученого Р. Бьювэла по проблеме строительства древнеегипетских пирамид показали, что расположение трех гигантских пирамид в Гизе в точности соответствует расположению трех звезд Пояса Ориона. По мнению ученого, район Мемфисского некрополя рассматривался древними египтянами как земное отражение участка звездного неба созвездия Ориона79. А если к тому же учесть, что Нил напоминал собой Млечный Путь и именовался у египтян не иначе как "звездной рекой", то становятся понятными многие космологические мифы, символы и культы Древнеегипетского и других теократических государств.
Космоцентризм теократического государства не является плодом оторванного от жизни идеалистического религиозного сознания. Он имеет под собой объективные основания. В период перехода от присваивающей экономики к производящей, когда стали образовываться первые раннеклассовые земледельческие государства, у людей возникла необходимость в более глубоких знаниях явлений окружающей среды. Во многом для этого были воздвигнуты гигантские сооружения, позволявшие осуществлять наблюдения за различными природными стихиями, приспосабливаясь к ним, или адекватно реагируя на их угрожающие последствия. Сохранившиеся до наших дней в различных частях света монументальные произведения эпохи первых государств имели в свое время практическое значение, выполняя главным образом функцию вспомогательных средств исследования явлений окружающей среды. Их космический символизм связан, таким образом, с вполне земными потребностями, а именно с обеспечением новых экономических условий жизни людей. Космологические компоненты современной теократической государственности, несущие важную ценностно-смысловую нагрузку являются наследием прошлых времен.
Переход от присваивающей экономики к производящей обусловил не только космоцентрический характер государственности раннеклассовых обществ, но и само возникновение теократических государств. На основе познанных закономерностей природных циклов в раннеземледельческих обществах были выработаны нормативные образцы и правила социальной, политической и трудовой деятельности. Они облекались в религиозно- правовую форму и выражались в виде мифов, культов, обрядов, фиксировались в форме агрокалендарей.
Вся жизнь раннеклассовых государств определялась религиозно- правовой системой социального регулирования. В сельском хозяйстве, как отмечают ученые, "неукоснительное соблюдение агрокалендарей становится основой всей производственной, общественной, да и личной жизни членов раннеземледельческой общины"80 В государственном управлении циклические природные изменения определяли особенности отправления верховной власти. Смена правителей теократических государств представлялась закономерным результатом смены власти богов, которая, в свою очередь, отождествлялась с естественными ритмами чередования времен года.
Религиозно-правовое регулирование способствовало возвышению жречества, монополизировавшего знания природного мироустройства. Жрецы стали выполнять функции поддержания социального порядка и приведения его в соответствие с циклическими изменениями природы, а храмы превратились в организационно-хозяйственные, распределительные, информационные и религиозные центры81. Исследователи культуры майя установили, что жреческое сословие контролировало всю государственную жизнь. «Жрецы - пишет В.И. Гуляев, указывали время выступления военных отрядов и купеческих караванов. Они следили за сроками всех работ, в особенности земледельческих и совершали обряды, связанные с рождением, посвящением, женитьбой и смертью жителей»82.
Политическая практика раннеклассовых теократических государств нашла свое отражение в божественной теории происхождения государства и права. Последняя является не только логическим следствием христианского догмата о божественном творении, но имеет в своей основе реальные исторические события. Тезис Фомы Аквинского о вечном праве, существующем в Боге и являющемся источником других видов права - естественного и человеческого, согласуется с господствующей идеологией и политико-правовой практикой раннеклассовых государств, где модели должного поведения облекались в религиозные формы. В силу доминировавшего в то время религиозно-мифического мировоззрения, нормы и образцы требуемого поведения могли быть признаны и исполнены лишь в том случае, если они получали религиозную легитимацию.
Признание в раннеклассовом государстве за божественным миром первичности и самостоятельности существования логически влекло к признанию божественной предопределенности земной власти, государства и права. На этом и основан другой основополагающий постулат божественной теории государства и права Фомы Аквинского: "Государство генетически появляется раньше, чем организующие его граждане"83. Божественная теория отражает многие реально-исторические закономерности образования государства и права. Она содержит в себе рациональное начало и не утратила свой познавательный потенциал и в наши дни.
Процесс возникновение государства и права сложен. Он обусловливается множеством факторов, среди которых не последнее место принадлежит религиозным. Господствовавший ранее в отечественной науке догматизированный марксистский подход к сущности государственно- правовых явлений ориентировал лишь на рассмотрение экономических причин их развития. При этом другие обстоятельства генезиса политических структур считались второстепенными и оттеснялись на задний план. Анализ теократического государства позволяет по-иному взглянуть на происхождение и смысл государства и права, оценить роль религии и церкви в формировании политико-властных структур. Сам факт существования теократии предельно ясно показывает, что у государства и права имеется и духовно-нравственное, религиозное предназначение. Право должно не только опосредовать экономику и политику, регулировать социальную жизнь, разграничивая субъективные интересы участников общественных отношений. Его задача также состоит и в утверждении этических образцов поведения. В государственной деятельности наряду с предписаниями права следует соблюдать и духовно-нравственные нормы.
Вселенская иерархия бытия отражается в теократии в форме отношений строгой субординации как между индивидами, так и между социальными группами: кастами, варнами, профессиональными корпорациями и т.д. Социальная стратификация обуславливает кастовость теократического общества. Религиозные догматы, закрепляя кастовый строй обосновывают это божественной справедливостью, которая, с точки зрения религиозного сознания, заключается в исполнении представителем каждой группы долга, определяемого его социальным положением. Пирамидальная структура социальных связей являлась неотъемлемым атрибутом государств Древнего Востока, доколумбовой Америки, феодальной Европы. На принципах жесткой иерархии построена организация власти современных теократий - Ватикана, Саудовской Аравии, Ирана и др. Наивысшее место в иерархической структуре теократического государства принадлежит лицам, которые, с позиций религии, выполняют функции, аналогичные божественным. Верхние этажи социальной стратификации в политическом боговластии занимают его лидеры: воплощенные в людей боги, пророки, военно-религиозные вожди, духовно- политические главы государств, религиозные авторитеты.
Иерархия, как принцип организации религиозных, в том числе и религиозно-политических структур, в той или иной степени проявляется во всех теократических государствах. Иерархизм религиозного мировосприятия обусловливает в первую очередь характер устройства религиозных структур: церквей, деноминаций, сект и т.д. В Кодексе Канонического Права Римской католической церкви закреплено: "Основополагающим принципом, имеющим силу в области церковной власти является принцип иерархии"84. Религиозные организации, построенные на принципах строгой иерархии и субординации могут оказывать огромное влияние на формирование государственной власти, привнося в нее отношения иерархической упорядоченности. В особенности это характерно для образования государств в зоне распространения христианской религии. По мнению видного историка права Гарольда Джона Бермана, католическая церковь стала прототипом западных государств Нового времени. Ученый пишет, что в тот период, когда еще не были образованы самостоятельные и независимые западно-европейские государства католическая церковь после понтификата Григория VII "обрела большинство отличительных черт государства в его современном понимании"85
В некоторых случаях государства могут возникать непосредственно из самих религиозных коллективов и заимствовать у последних основные принципы организации. Так, из религиозной общины мусульман - уммы вырос Арабский халифат, из ламаистских монастырей Тибета - государство Тибет, из Римской католической церкви - Ватикан.
В свою очередь, при тесном взаимосотрудничестве государства и церкви, политическая власть также оказывает заметное влияние на организацию религии. Ярким историческим примером тому служит Византия. С принятием императором Константином христианской веры христианская церковь становится здесь государственной и получает большие привилегии. Указами и декретами императора Константина, а затем и его преемников священнослужители наделяются государственно-властными полномочиями и превращаются в чиновников, церковно-территориальное деление уподобляется административному, а государственное устройство - церковному. При императоре Феодосии константинопольский епископ получает высший иерархический чин после римского епископа и как следствие - власть над Востоком империи. Император в свою очередь добился высшего положения в церкви, взяв, таким образом под свой полный контроль духовенство. Как отмечают исследователи, при Феодосии слияние государства и церкви было доведено до логического конца. «Всеми мерами император создал православное государство. Государство de jure превратилось в церковь»86.
Тесное взаимодействие политических институтов и религиозных организаций, в первую очередь, государства и церкви относится к существенным свойствам теократических государств. На данное обстоятельство обращается внимание практически во всех исследованиях истории государства и права как западных, так и восточных цивилизаций. В странах, где государственной религией был буддизм, сангха (буддийскую церковь) рассматривалась политической властью в качестве важнейшей части государственного аппарата, «посредника между государством и народом, как «столп» царской власти»87. Политическое партнерство государства и церкви очень часто бывает взаимовыгодным. Пытаясь добиться признания, государственная власть апеллирует к духовным ценностям и религиозным традициям, носителем которых выступает церковь. Поэтому для обретения устойчивости "граду земному" необходимо найти опору в "граде божьем". Церковь же от данного сотрудничества получает дополнительные возможности воздействия на паству через государственные структуры и средства массовой информации, находящимся под контролем государства. Ей также предоставляются юридически закрепленные льготы и преимущества для целей собственного промысла, порой далеко не божественного свойства. Это позволяет оттеснить конфессиональных конкурентов и укрепить материально- финансовое положение духовных учреждений.
С теоретико-правовой точки зрения структура государственно-церковных отношений включает в себя: субъекты, объект и содержание. Участниками государственно-церковных отношений являются государство и религиозные объединения. В качестве объекта подобных взаимодействий выступает обеспечение свободы совести и вероисповедания. Для достижения этой цели государство, с одной стороны, определяет юридический статус религиозных объединений, устанавливает основные принципы их проповеднической и иной религиозной деятельности, а религиозные объединения, с другой стороны, выполняют свои функции, соблюдая нормы внутригосударственного законодательства. Эти взаимные права и обязанности государства и церкви составляют содержание государственно-церковных отношений. В теократических государствах структура подобных отношений претерпевает определенные изменения. Единство целей государства и церкви в теократии обусловливают их совместную деятельность по реализации лишь общественных, коллективных интересов, характеризующих данные институты как определенные социальные группы. Духовные потребности индивида, лежащие в основе создания религиозных объединений не принимаются в расчет. Объектом государственно-церковных отношений в теократии выступает уже не осуществление личностью свободы веры, а главным образом - укрепление политико-идеологического единства в обществе.
Иерархическая упорядоченность теократического государства отражается в его нормативно-ценностной системе. С точки зрения религиозного мировосприятия, главенствующее место в космосоциальном универсуме принадлежит божественному абсолюту. Бог объединяет разрозненные элементы эмпирической реальности, давая им истинное бытие. При таком понимании связей между структурами вселенского целого человек мыслится элементарной частицой космического миропорядка. Данный аспект теистической парадигмы приобретает в теократии доминирующее значение, оставляя в тени иные комплексы взаимоотношений бога и человека. Оторванное от общерелигиозного смысла односторонее видение космосоциальной упорядоченности логически приводит к приоритету публичного над частным, коллективного над индивидуальным, государственного над личностным. В большей степени в теократических государствах защищены права коллективов, государства, чем права и свободы личности. Человек может рассчитывать на обеспечение своих интересов лишь в том случае, когда он выступает в качестве представителя какой-либо группы: религиозной, кастовой, профессиональной и т.д.
Теоцентризм в религиозном мировосприятии коррелирует с централизмом в социальной сфере. Жизнь в теократическом государстве "замыкается" на его лидере. Он - центр и цель общественного организма. Теократический лидер может быть одновременно верховным жрецом, военачальником, судьей и правителем. В силу занимаемого положения личные качества главы теократического государства могут превозноситься до божественной высоты. Обожествление власти правителя - неизменный признак теократии, узел ее социальных связей. Решения божественных наместников или их заместителей наделяются высшим смыслом и выполняются практически беспрекословно. Так, принимаемые Римским папой политические решения, имеют в Ватикане высшую юридическую силу и подлежат неукоснительному исполнению всеми организациями, должностными лицами и гражданами. Это относится и к его религиозным полномочиям. В соответствии с каноном 331 Кодекса Канонического Права он является «главой Коллегии Епископов, Наместником Христа и Пастырем всей Церкви на сей земле; поэтому в силу своего служения он пользуется в Церкви верховной, полной, непосредственной и универсальной ординарной властью, которую он всегда может свободно осуществлять"88. Ординарность папской власти означает ее неприкосновенность, обусловленную божественным характером. Верховенство подчеркивает ее высшую силу по отношению к другим властям. Признак полноты власти указывает на то, что она достаточна для выполнения своей главной цели - спасения человеческих душ, а также и на компетенцию, включающую в себя вопросы религиозного, организационного и управленческого свойства. Непосредственность власти Папы определяется, во-первых, ее прямым действием, не нуждающимся в каком-либо посредничестве, во-вторых, возможностью верующих обращаться непосредственно к Папе, минуя соответствующего епископа. Вселенскость папской власти характеризуется ее распространением на всех католиков мира1.
Распространение теократической власти не только по политическим, но и по религиозным критериям - существенный фактор ее устойчивости и стабильности. Из данного свойства теократической власти вытекает еще одно следствие: если политическая власть теократического государства охватывает его территорию, то религиозное влияние не ограничивается пространственной обособленностью государства. Применительно к этому можно говорить о таком признаке теократического государства как беспограничность.
Беспограничность теократической власти логически вытекает из концепции суверенитета бога. В соответствии с данной доктриной, теократическое государство, представляющее на земле власть бога, имеет аналогичные с ним задачи и функции. Одной из главных целей религиозной деятельности является обращение людей в истинную веру. Теократическое государство, как представитель божественной власти, берет на себя выполнение священной миссии и действует с позиций носителя абсолютной политической власти. О беспограничности теократии можно вести речь лишь как о теории. На практике она конечно же ограничена суверенитетом других государств. Но желание осуществить теократический идеал вселенского государства верующих без национальных границ иногда получает реальное воплощение в действительности, что конечно же следует рассматривать как грубое нарушение норм международного права. Теократические ценности могут потенциально провоцировать вмешательства во внутренние дела государств, а также военные интервенции и террористические акты в отношении независимых субъектов международной политики. Это еще раз подтверждает исходный тезис об аномичности теократической идеи и возможности возникновения на этой почве деформаций правосознания.
Считается, что теократическая власть, санкционированная самим богом обладает особым божественным даром - благодатью (харизмой), именуемой в некоторых случаях царственностью. Законным теократическим правителем во многих государствах древности мог считаться лишь тот, кто имел царственность. Она как правило не связывалась конкретно с носителем власти, а принадлежала царскому роду (Египет) или городу (Месопотамия) и как исключение - личности. Сегодня отголоски древнего представления находят свое отражение в порядке замещения поста главы государства Ирана. Правом на власть обладают лишь потомки одного из праведных халифов - Али, так как с точки зрения шиизма - господствующей религии Ирана, власть над мусульманской общиной сохраняется в роду Али, который получил ее от самого пророка Мухаммада, зятем которого он являлся.
Вследствие особой важности функций, выполняемых главой теократического государства к нему предъявляются повышенные требования. Особо тщательный подход к кандидатуре религиозно-политического лидера прослеживается во многих теократических учениях. Теократические идеологи самое пристальное внимание обращали на его умственные, морально- психологические и физические качества. Ал-Маварди, например, считал, что халиф должен обладать благоразумием, высокой нравственной репутацией, познаниями в области теологии, неповрежденными органами слуха, зрения, речи, здоровым телом, смелостью и бесстрашием для защиты ислама и ведения войны против неверных1. В русской политической мысли вопрос о личных качествах правителя был впервые поставлен именно в связи с осознанием глубинных религиозных корней политической власти. По мнению Иосифа Волоцкого, рассматривающего государственную власть как божественное установление, высокое предназначение власти может реализоваться лишь в том случае, если ее носитель способен обуздать личные страсти, направив деятельность всего государства на достижение общего блага. Он считал, что не может являться Божьим слугой царь, страдающий такими пороками как неверие, хула, гнев, сребролюбие, лукавство, гордость89
При формировании властных структур современных теократических государств учитываются многие стороны личности кандидатов. В политическом боговластии практически исключена возможность занятия высших должностей неподготовленными и необразованными людьми, поскольку эти должности, как правило, формируются из авторитетных представителей духовенства, что предполагает наличие у кандидатов высоких профессиональных качеств. В соответствии с Конституцией Ирана все ключевые посты в государстве должны занимать факихи - знатоки мусульманского права. Чтобы стать факихом, нужно обладать многими достоинствами, среди которых: глубокое знание норм ислама, высокий духовный и интеллектуальный уровень, ведение благочестивого образа жизни, воздержанность, безупречная нравственная репутация и др.90. К кандидату на пост лидера Иранского государства предъявляются Конституционные требования компетентности в деле вынесения фетв (официальных суждений) по различным вопросам мусульманского государственного права, справедливости, набожности, правильности мировоззрения91.
Характерные для теократии социальные связи определяются во многом и особым отношением религиозного сознания к историческому процессу. Теистическое видение истории телеологично. При таком взгляде направленность всемирного хода событий предзадана богом. Бог является началом и концом вселенской истории. К нему устремлено движение природного, культурно-социального и личностного универсумов. Однако достижение людьми Царства Божьего, с точки зрения религиозного мировоззрения, не является абсолютно гарантированным. Человек, будучи существом духовным, обладающим свободой воли, вправе определять жизненные пути самостоятельно. Его выбор может расходиться с божественным замыслом. Сопротивление всеобщему стремлению к Небесному Царству оказывают и действующие в материальном мире стихии хаоса и распада, которые разлагающе влияют на человека, имеющего кроме духовной и телесную сущность. Силы божественной гармонии и согласующееся с божественной волей поведение личности, с одной стороны, и противостоящие им космосоциальные стихии распада и несоответствующее божественной воле поведение личности, с другой стороны, приобретают в теократии онтологический статус добра и зла. История переживается религиозным сознанием как арена не прекращающейся во времени борьбы добра и зла. Оценка социально-экономических, политических, духовных и иных процессов не на основе их соответствия реалиям меняющейся жизни, а сквозь призму представлений об извечном противостоянии в обществе божественных и демонических сил притупляет ощущение времени, создает иллюзию внеисторичности теократии. Установившиеся в таком обществе образцы мышления и поведения, механизмы социального контроля, вследствие признаваемой за ними абсолютной значимости, сохраняются длительное время. Неизменность социальных связей, соответствующих религиозным образцам, гарантирует в политическом боговластии торжество сил добра и олицетворяет победу человека над хаосом.
Неприятие динамических процессов эмпирической действительности, обусловленных во многом, с точки зрения религии, проявлением в земной жизни стихий хаоса, неизбежно сопряжено с желанием утвердить новый, отвечающий божественной гармонии порядок. Теократическая структура
социальных связей бросает вызов привычному образу жизни людей, адекватно отвечающему внешним условиям социальной среды. Теократия пытается прервать кажущиеся ей "порочным кругом" эволюционные изменения в обществе и установить свои "вечные истины". Радикализм теократической идеи стимулируется также религиозной эсхатологией. Исход истории, познаваемый не на основе рациональных доводов, а при помощи веры, должен завершиться прекращением времени и установлением Царства Божьего. Теократия воспринимает "конец света" активно, направляя социальные взаимодействия на реализацию религиозно-правовых предписаний. Только в Царстве Божьем, в соответствии с теистической парадигмой, прекратятся несовершенства мира и найдет разрешение проблема человеческого спасения. j
Навязываемые, в свою очередь, религиозно-политической властью нормы настолько сильно расходятся с принятыми в обществе стандартами мышления и поведения, что буквально взрывают, революционизируют реформируемую социокультурную среду. Достаточно вспомнить глубину и масштаб последствий таких исторических событий как реформа Эхнатона в Древнем Египте, Моисейская теократия в Израиле, "Папская революция" в Западной Европе, Шиитская революция в Иране, чтобы убедиться в кардинальности и новизне теократических преобразований.
Как любое другое общественно-историческое событие, возникновение теократических государств имеет под собой объективные экономические, социально - психологические и этнорелигиозные причины. Стечение необходимых для кардинального переустройства общества обстоятельств, соединенное с благоприятствующими тому субъективными, случайностными факторами может способствовать образованию теократических обществ в любое время. Теократия - не исторический реликт и анахронизм. Она - явление современного этапа человеческого развития и потенциальная возможность будущих структур межличностных взаимодействий.
Цель теократического государства - охрана и воплощение в жизнь религиозных догматов, выраженных в "священных" источниках - Библии, Коране, Ведах и т.д. Цель выступает системообразующим фактором религиозно-политических отношений в теократии. На ее достижение направлена деятельность всех властных структур. Неуклонное следование религиозным образцам проявляется в том, что в системе социального регулирования приоритетное место отводится нормам религии, а правила поведения, вырабатываемые публичной властью носят по отношению к ним подчиненный характер. Например, Оман, Саудовская Аравия обходятся без Конституции. Ее роль выполняет Коран. Основной закон Ирана предусматривает главенство исламских принципов.
Вследствии того, что религиозно- правовая регламентация социальных связей, составляющая один из компонентов регулятивных отношений системы теократической власти, является для теократии необходимым признаком, то можно предположить, что политическое боговластие является как бы прообразом, отдаленным напоминанием правового государства. Проанализируем сходства и различия правового и теократического государств. По мнению автора, это позволит глубже понять сущность государственной теократии, а также лучше уяснить смысл определяющего признака правового государства - правления права.
В теократическом государстве, как и в правовом, роль судебной власти высока. Лица, занимающиеся разрешением споров являются здесь наиболее авторитетными членами общества. Судебная власть обладает широкой компетенцией, большой степенью самостоятельности, а ее решения, подкрепленные божественной санкцией, выполняются практически безукоснительно. Высокий авторитет судебной власти обусловлен ее пониманием как божественного установления. Теократические лидеры родо- племенных союзов и государств, почитавшиеся как боги или преемники богов, соединяли в своем лице функции управления и суда. Выполняемые обязанности рассматривались аналогично функциям богов.
Одним из определяющих признаков правового государства является разделение властей. Петр Баренбойм, например, утверждает, что доктрина разделения властей была обоснована еще в Библии. «Авторы Библии - пишет он, в «Книге Судей» сформулировали важнейший доктринальный тезис о божественном происхождении судебной власти и ее независимости от царя»92. По мнению исследователя, судебная власть была даже первичной по отношению к монархической власти93. Выходит, что и разделение властей появляется впервые также в теократии? Думается, что говорить о стройной доктрине разделения властей в период написания «Книги Судей» несколько преждевременно. Она возникла в Новое время. Приводимое ученым в качестве доказательства своей позиции и засвидетельствованное Библией противопоставление и открытое столкновение судьи Самуила и царя Саула не отражает в целостности характер организации власти древнееврейского общества. Нормой властеотношений в Древнем Израиле было соединение в одном лице полномочий судьи, верховного правителя и военачальника. Это доказывается тем, что как предшественники Саула на посту политического лидера Израиля - Моисей, Иисус Навин, Самуил, так и преемники - древнеизраильские цари Давид и Соломон, помимо управления, осуществляли также суд. Слияние управленческих, судебных и военных функций в одном лице у евреев сложилось в период родового строя и унаследовалась государством. В древнем Израиле уместнее вести речь о разграничении царской и пророческой власти. Самуил критикует Саула, в первую очередь, как пророк, как выразитель божественной воли. Непосредственная пророческая связь с богом дает Самуилу право не только выступать против царя, но и обязывать его выполнять указания, исходящие от самого бога.
Следуя божественному повелению, Самуил возводит на трон Саула, затем отправляет его воевать с соседями, а когда царь перестает исполнять передаваемую через пророка божественную волю, помазывает на царство Давида. Хотя разделение пророческой и высшей политической власти в Израиле реализовывалось последовательно не всегда, тем не менее данное соотношение властей можно считать одной из первых моделей системы сдержек и противовесов, характеризующей правовое государство.
Сдерживание и уравновешивание религиозной властью власть политическую, впервые проявившееся в теократии играло и продолжает играть заметную положительную роль в истории общества. Религиозные лидеры и церковь, несущие в мир образцы духовности, высокой нравственности и морали не раз выступали против своеволия, насилия и террора государственной власти. Особенно это характерно для периода абсолютизма, когда возвысившейся царской власти могла противостоять только церковь. В России, например, церковные иерархи неоднократно протестовали против жестокой и бесчеловечной политики самодержавной власти Ивана Грозного, за что терпели от него суровые наказания. Митрополит Филипп за открытые обличения царской опричнины вначале поплатился митропольичим саном, а затем и собственной жизнью. В современном Иране, где отсутствует какая- либо политическая оппозиция режиму имама, тем не менее существуют взгляды, не одобряющие курс верховного руководства, которые однако, получают религиозное, а не политическое обоснование. Причины выступлений духовенства против светской власти разнообразны и не ограничиваются одними лишь этическими соображениями, но без всякого сомнения они во многом способствуют утверждению моральных и правовых основ государственности.
Выделение судебной власти в самостоятельную ветвь не было присуще и для других теократий. «Теория мусульманского государства не знала принципиального отделения судебной власти от исполнительной» - пишет JI. Р. Сюкияйнен94. Как правило халиф и его наместники рассматривали судебные дела самостоятельно. Халиф считался к тому же верховным судьей. В целом необходимо признать: в политическом боговластии судебная власть, вследствие своего божественного характера, приобрела высокий общественный статус, а пророчество выделилось в отдельный от государственного управления социальный институт, способный в определенной мере ограничивать государственную власть; определяющие структуру правовой государственности принцип авторитетности суда и система сдержек и противовесов, стали впервые реализовываться именно в теократии.
Другой важнейший институт правового государства - принцип верховенства закона впервые получил свое закрепление также в теократии. Теократическая власть ограничена рамками норм религиозного права и ее деятельность подчинена реализации религиозно-правовых предписаний. «Исламское правление - это правление закона - утверждал Аятолла Хомейни. ...Правительство само по себе ничего не значит, оно - только орудие исполения законов»95. Религиозно-правовой характер теократической государственности позволил некоторым ученым отождествлять теократию с «номократией», т.е. с властью закона. По мнению мусульманского правоведа ар-Рейиса, халифат (в нашем понимании - теократическое государство) может быть определен как номократия, поскольку в его основе лежит мусульманское право, реализация которого является главной задачей халифата96. Но при сравнении теократического государства с правовым следует сделать одну существенную оговорку, не позволяющую говорить об их сколько-нибудь близком сходстве: в теократии всецело господствует не право, а божественный закон. Под ним понимается исходящая извне божественная воля, обязанность следовать образцам поведения, установленным свыше. Божественный закон выражает всеобщий космический порядок, противостоящий силам хаоса. Он объективен, устойчив, обусловлен цепью предзаданных событий мира. Содержащиеся в божественном законе юридические нормы основываются на представлениях о действующей в масштабах вселенной естественно-божественной справедливости. В Древнем Египте она именовалась маат, в Древней Индии - рита, в Китае - дао, в Греции - дике и т.д. Изменение божественного закона считалось недопустимым, так как нарушало естественный порядок справедливости. Оно также было опасным, потому что влекло неминуемую кару богов.
Понятие право в отличие от божественного закона включает в себя субъективно-личностный смысл. Оно предусматривает возможность поведения, сообразующегося не только со всеобщей необходимостью, но и с личными интересами индивида. Право акцентирует внимание на проявлении собственной воли и предполагает поведение, основанное на свободе личного выбора, а не установленное необходимостью закона. Так, в шариате различие между правом и законом состоят в том, что право (арабск. - хак) предполагает взаимодействие двух моментов: веры и силы воли. «Реализация прав и их защита требуют от человека силы и воли... Вера и сила между собой взаимосвязаны и опираются друг на друга. Единственным творцом (субъектом) веры и силы является только человек»97. Государство, где господствует право предполагает процесс согласования образцов поведения с субъективными интересами участников правовых отношений. Для него присущи постоянные изменения в системе правовых норм. Человек в правовом государстве выступает не объектом, а субъектом, творцом права. Его основные права и свободы являются высшей ценностью. За ними признается неотъемлемый и неотчуждаемый характер. Государство божественного закона олицетворяет постоянство и неизменность стандартов жизнедеятельности, вытекающих из всеобщего порядка космоса. Человек рассматривается в качестве одного из объектов приложения божественных сил. За ним не признается статус субъекта правотворчества. В лучшем случае люди обладают возможностью толковать нормы божественного закона или, имея высокое религиозное положение, устанавливать новые правила поведения, но лишь развивая и не нарушая божественные.
Переход от государства божественного закона к государству права знаменовал собой величайший переворот в смыслах и ценностях человеческого общества. В политической сфере подобный переворот произошел в Древней Греции, где впервые в истории встречаются правовые нормы, установленные людьми без какой-либо божественной санкции. Возникновение человеческого права было обусловлено смещением общественных приоритетов в сторону личности. Ей стало отводиться центральное положение в иерархическом порядке космосоциального бытия. Смена естественно-божественной парадигмы на субъективно-личностную выразилась в словах Протагора: «Человек - мера всех вещей». Как отмечал B.C. Нерсесянц, «...поворот мышления от объективно-божественного к субъективно-человеческому комплексу явлений и проблем был великой исторической заслугой софистов, предпринявших плодотворную попытку взглянуть на мир человеческими глазами и сделавших радикальные выводы из своего нового подхода»98.
По злой иронии первые светские законы, дошедшие до нас, по своей сути были античеловеческими. Их название навсегда вошло в историю и стало нарицательным. Это были законы Драконта - тирана древних Афин. Может такова месть богов за отпадение человека от единого божественно- космического миропорядка?
Установление людьми норм поведения, не обусловленных божественным одобрением, стало крупным шагом на пути становления не только правового, но и светского государства, так как положило начало процессу секуляризации общества. «Секуляризация, как пишет известный американский теолог Харви Кокс - это освобождение человека от опеки религиозных и метафизических систем, смена его интересов: он отворачивается от иных миров и обращается к этому миру»99. В светском государстве, в отличие от теократического, основополагающие принципы социального устройства, нормы и ценности не считаются изначально данными богом и, вследствие этого - вечными и неизменными. Они могут пересматриваться, дополняться, в случае необходимости от некоторых из принципов государство может отказаться. Ценностно-нормативная система теократии основана на доминировании в поведении и мышлении людей религиозных установок. В качестве главных ориентиров и социальных регуляторов теократического общества выступают религиозные идеалы и поведенческие модели, на изменение которых наложено табу. Отметим, что сравнение теократической и светской структуры межличностных связей позволяет не только полнее описать признаки теократии, но и раскрыть содержание светской политической организации общества. Конституционный принцип светского государства, закрепленный в законодательстве многих государств, не всегда в достаточной мере реализуется на практике. Одной из причин этого является отсутствие четко определенных критериев светской власти.
Большая роль в процессе секуляризации и построения правового государства принадлежит и христианской религии. Христианское вероучение привнесло в мир важнейшие нормы правового и секулярного государства. В первую очередь, они выражены в словах Иисуса Христа: «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу», «царство мое не от мира сего», «нельзя служить одновременно двум господам». Глубокий смысл заложен и в словах апостола Павла, призывавшего верующих подняться над законом, данным Аврааму и принять благодать, принесенную Иисусом Христом. «А что законом никто не оправдывается пред богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет... Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою»100. Оправдание верой стало центральным догматом протестантской религии. Из него вытекало требование равенства всех верующих перед богом, отрицание посреднической миссии церкви в спасении людей и упразднение священства. Реформация подорвала вековые теократические устои римско-католической церкви, опиравшиеся на нормы божественного закона и создала условия для практической реализации в Западной Европе идей светского и правового государства. В словах Иисуса Христа и апостола Павла содержалась легитимация государственной жизни, не связанной жесткой регламентацией божественного закона и религиозной деятельности, свободной от государственной опеки. Христианство предвозвестило период свободной, но в то же время, ответственной жизни: «Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства»101. Особенности второго вида регулятивных связей в системе теократической власти - правовых, заключены также в самом характере правового, а точнее, религиозно-правового регулирования. Рассмотрение данного аспекта исследуемой проблемы представляется важным, поскольку религиозно-правовая регламентация общественных отношений определяющий признак политического боговластия и присущ только для теократической системы власти.
Специфика религиозно-правового регулирования определяется своеобразием религиозного воздействия на поведение человека. Целью религии, представляющей собой, как и право, нормативную систему, является приведение человеческого поведения в соответствие с устанавливаемыми ими нормативными образцами. Однако в отличие от права религия - это и определенное мировоззрение, т.е. совокупность взглядов, идей, установок и ориентаций, которые не только нормируют активность людей, но и определяют ее направленность, а также выражают отношение человека к своим поступкам. В качестве объекта религиозно-правового регулирования, таким образом, выступает как поведение людей (общественные отношения), так и их сознание. Воздействие на человеческое сознание посредством формирования установок и ценностных ориентаций, которые в дальнейшем могут гарантировать требуемые формы всей сознательной деятельности человека, позволяет религии осуществлять свои социальные функции не прибегая к более детальному регулированию общественных отношений, как это делает право. Сфера регулируемых религией общественных отношений узка и охватывает в основном вопросы совершения обрядов и отдельные аспекты семейно-бытовой жизни.
Религиозно-правовая регламентация имеет как свои достоинства, так и свои недостатки. Религиозные предписания по смысловому контексту не однозначны. Они рассчитаны на многоуровневое, полибытийное восприятие окружающей действительности. Адекватное представление о цели и содержании религиозных норм может сложиться лишь на основе глубокого и всестороннего осмысления всех догматов веры. Причем, интерпретация божественных откровений выходит за рамки привычного одномерного миросозерцания и рассчитана также на активизацию иррациональных структур человеческой психики. Выбор индивидами поведения, соответствующего, религиозным образцам, затруднен и применительно к одной ситуации может быть различным, в том числе и греховным. Религиозно-правовое регулирование общественных отношений, вследствие нечеткости и многозначности обязательных предписаний или, говоря иначе, из-за низкого качества исходных норм, потенциально содержит в себе предпосылки противоправного поведения и может приводить к социальным конфликтам.
Вторым недостатком религиозно-правовой регламентации общественных отношений является обусловленный отжившими историческими условиями архаический характер некоторых религиозных норм. Использование части вероисповедальных предписаний потеряло на сегодняшний момент всякую актуальность, а осуществление некоторых из них противоречит как сложившимся в современной человеческой цивилизации образцам поведения, так и нормам международного права. Гарантировать их не использование никто не может, так как теократия не содержит в себе механизмов отмены, либо изменения богоустановленных норм.
Вследствие доминирования в регламентации теократических общественных отношений религиозных средств, одним из главных способов воздействия на поведения людей является установление запретов. Известно, что религиозные максимы часто выражаются негативно, т.е. в виде табу: не убий, не укради, не прелюбодействуй и т.д. Табу действуют в отношении тех объектов, которые считаются священными, обладающими особыми свойствами - "маной", "благодатью". В теократии это относится, в первую очередь, к ее лидерам. Так, римский папа непогрешим в делах веры, его решения не подлежат обсуждению и выполняются беспрекословно. В Иране установлена смертная казнь за оскорбление имени основателя Исламской Республики аятоллы имама Хомейни и его последователя - аятоллы Хаменеи.
Поступки человека, признающего в качестве высших социальных ценностей религиозные идеалы, определяются не только религиозными нормами, но и образцами поведения, демонстрируемыми самими богами и пророками, как они представлены в канонических текстах. Религиозные источники описывают не только случаи достойного и высоконравственного поведения. Они повествуют и о крайне непримиримом отношении богов и их ближайших последователей к актам невыполнения религиозных заповедей. Боги, разгневанные человеческими пороками, уничтожают селения, города, а иногда и целые народы. Так, Яхве за богоотступничество наказывает людей всемирным потопом, истребляет население Содома и Гоморра. Авестийский бог Митра в соответствии с религиозной догматикой "тотчас же разрушает тот дом, деревню, город, страну, где кто-либо поступает против него и его клятвы"102. Пророк Моисей, научаемый богом, за несогласие фараона отпустить племя иудеев в Палестину устраивает "египетские казни", превращая воды Нила в кровь, поражая государство саранчой, жабами, смертью первенцев и другими способами. В своих предельных основаниях религия преодолевает нравственность, становясь "по ту сторону добра и зла". Сергий Булгаков писал: "...Религия, которую хотят целиком свести к морали, в целостности своей находится выше морали и потому свободна от нее: мораль существует для человека в известных пределах, как закон, но человек должен быть способен подниматься и над моралью»2.
Используемые в политическом боговластии в качестве главных регуляторов общественных отношений религиозно-правовые средства, таким образом, могут не только создавать потенциальные возможности антиобщественной, противоправной деятельности, но и стимулировать, поощрять ее. Доминирование религиозных норм в регламентации общественных отношений вследствие их бессистемного использования и многоаспектности религиозного понимания таит в себе опасность. Теократическая структура социальных связей создает предпосылки противоправного поведения и социальных конфликтов, может легитимировать их.
К числу негативных свойств религиозно-правовой регламентации общественных отношений, которые обусловливают низкий уровень развития теократии, следует добавить и ее замкнутость исключительно на внутренних проблемах человеческого бытия. Иные направления людской деятельности, связанные как с необходимой социально-политической, так и с природно- преобразовательной активностью не имеют для теократии актуальной значимости. Правомерное поведение в теократическом государстве, в отличие от светского, не есть социально активное поведение. Поглощенность реализацией религиозно-правовых предписаний, ориентированных главным образом на внутреннее, духовно-нравственное совершенствование личности и индифферентно относящихся к вопросам макроэкономики, политики, науки и культуры, не может стимулировать развитие данных сфер социальной жизни. Правовая система теократического государства не относится к числу прогрессивных, т.е. отвечающих социально-экономическим потребностям общества. Для теократического государства характерно экстенсивное существование.
В социально-историческом плане теократическая концепция власти противостоит технократической. Всеобщее благоденствие и счастье, являющиеся конечными целями развития как первого, так и второго типа обществ, достигаются абсолютно противоположными способами. В технократии совершенствование социальных отношений и самого человека осуществляется посредством постоянного расширения индустриального производства, повышения производительности труда и улучшения организации управления. Движущей силой организации власти и общественного развития в целом здесь выступает наука, основывающаяся на рационализированном знании и ценностях «производства-потребления». Технократия, в отличие от теократии, утверждает веру не в бога, а в человеческий разум.
Технократическая жизнь мыслится как неизменный прогресс технической оснащенности общества, стремление человека к искусственной машинной цивилизации.
Но религиозно-правовую регламентацию общественных отношений не следует трактовать исключительно как негативную, а технократическую организацию власти - как неоспоримое достижение человеческой мысли. Теократическое устройство, оставаясь оппозиционным тотальной индустриализации, избавляет природу и общество от многих негативных последствий воздействия техники. Более заботясь о моральном состоянии людей, политическое боговластие в лице религиозных императивов ставит прочные барьеры на пути пагубных изменений социально-экологической среды. В далекой исторической перспективе нельзя с полной определенностью говорить о том, что гуманней и способствует выживанию человечества: теократия с ее многочисленными табу, тенденциями консервации общественного развития и ориентированностью на духовно-нравственный аспект взаимодействия людей или технократическое общество, положившее начало бесконечной гонке создания все более автономизирующейся техники с ее механизацией и обезличиванием человека, грозящими обернуться гибелью всего живого.
В качестве положительных сторон религиозно-правовой регламентации общественных отношений следует выделить относительно низкий уровень совершения правонарушений. Специалисты в области мусульманского права отмечают устойчивость правомерного поведения в тех государствах, где главная роль в регулировании социальных связей принадлежит шариату. Так, JI. Р. Сюкияйнен пишет: "Религиозные стимулы оказываются настолько сильными, что в отдельных сферах общественных отношений нормы мусульманского права исполняются практически без вмешательства государства, поскольку случаи нарушения исключительно редки"103 В сфере эффективного обеспечения действия религиозного права светскому государству есть, что позаимствовать у теократического.
Причины стабильного, не отклоняющегося от нормы поведения обусловлены совокупностью социальных и психологических факторов религиозно-правового регулирования, оказывающих комплексное воздействие на поведение людей. При оценке правомерного поведения людей теорией государства и права учитываются: а) знание участниками общественных отношений правовых норм; б) отношение к требованиям права; в) мотивация правомерных поступков104. Рассмотрим данный вопрос.
В социальном плане устойчивость правомерного поведения определяется высоким уровнем знания и авторитетностью религиозно-правовых норм. На протяжении длительного периода религиозные нормы остаются в теократическом государстве неизменными. Из поколения в поколение они передаются как основополагающие принципы человеческой жизни, превращаясь в максимы индивидуального и общественного сознания. Глубокое усвоение религиозно-правовых норм обусловливается совпадением целей государства, взявшего под охрану данные нормы, и остальных участников теократических властеотношений, воплощающих религиозно-правовые предписания в действительность. Высокий уровень правовой информированности населения, его заинтересованность в соблюдении религиозно-правовых норм создают благоприятные предпосылки действенности права в теократии.
Эффективности религиозно-правовых норм способствует мощная система религиозного воспитания. Функция воспитания и обучения является в теократическом государстве одной из самых приоритетных. На формирование знаний, ценностных ориентаций и социальных установок участников теократических взаимодействий направлена деятельность целой сети образовательных учреждений - храмов, монастырей, богословских школ и т.д., где религиозно-правовое воспитание и обучение начинаются с раннего детства и могут заканчиваться поздней старостью. Преподавание религиозных дисциплин является обязательным во всех учебных заведениях теократических государств. «Ни в одной арабской стране - отмечают ученые, сегодня школа не отделена от церкви»105. Целенаправленная воспитательная деятельность обусловлена в теократическом государстве необходимостью формирования адекватного религиозно-правовым образцам поведения. В конечном итоге она служит гарантом успешной религиозно-правовой социализации членов политического боговластия. Наряду с религиозно-правовой регламентацией общественных отношений и политическим лидерством духовенства религиозное образование выступает одним из определяющих свойств теократического государства.
Забота о религиозном воспитании и неукоснительном соблюдении религиозно-правовых норм может выходить в теократии за рамки здравого смысла. Так, в некоторых из них обеспечение следования канонам вероучения достигалось за счет подавления личной свободы обучающихся. Описывая внутреннюю жизнь Иезуитского ордена в Парагвае, В.В. Святловский отмечал: «Собственно вся жизнь парагвайского республиканца представляла собою одно непрерывное воспитание. Обучение прекращалось с замужеством или женитьбою, но назидательное наставление и нравственное поучение не прекращалось до гроба...Система воспитания и распорядок жизненного уклада не давали в Парагвае места для личной свободы»106. Тотальное идеологическое воздействие на подвластных индивидов подтверждает тезис о явном несоответствии практики воплощения теократических идей религиозному вероучению.
Большое влияние на точное следование религиозно-правовым предписаниям оказывает также их нерасчлененность, вследствии чего правовые нормы обладают высоким моральным потенциалом, справедливостью, а религиозно-правовые запреты подкреплены как мерами государственного, так и общественного воздействия.
Относительно низкий уровень отклоняющегося поведения в теократии объясняется и психологическими факторами. Противоправный поступок в теократии является не только аморальным, но и греховным. Данное обстоятельство положительно влияет на низкий уровень правонарушений, так как чувство ответственности правонарушителей усиливается религиозными представлениями о неизбежном воздаянии за все грехи и о вечных мучениях богоотступников, совершивших самые страшные, с точки зрения религии, проступки.
Уровень теократического религиозно-правого сознания довольно высок. Он обусловлен и сильной укорененностью религиозных норм в психике членов политического боговластия. Реализация религиозных предписаний, как уже было отмечено ранее, опирается как на сознательные, так и на бессознательные структуры личности. Полное подчинение внутренней и внешней жизни человека божественной воле представляет одно из главных условий религиозной веры. В Библии, например, Бог Израиля требует: "И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими"107 . В Коране говорится: "О люди! Поклоняйтесь вашему Господу, который сотворил вас и тех, кто был до вас, - может быть, вы будете богобоязненны!»108. По точному определению П. Тиллиха вера - это "состояние предельной заинтересованности, центрированный акт личности"109. Тотальная ориентированность человека на соблюдение религиозных требований создает благоприятные условия для поддержания религиозно-правового порядка.
Проблема правового регулирования, имеющего перед собой цель - достижение правомерного поведения, органично включает в себя индивидуально-психологические аспекты правового воздействия. Право создает модели должного поведения. Прежде чем реализоваться в поведенческих актах они должны быть осознаны человеком, должны стать частью его внутренней, психической жизни. Воздействуя на волю и сознание человека, добиваясь от него должного поведения религиозно-правовые предписания по сути создают особый тип личности - Homo teokratikus (человека теократического). Homo teokratikus - это психологический тип личности, усвоившей и реализующей на практике поведенческие образцы, нормы и ценности теократического общества. Жизнедеятельность человека теократического не только соответствует образцам религиозно-правовой регламентации, но и является необходимой основой существования политического боговластия. Homo teokratikus выступает результатом и гарантом теократической структуры социальных отношений.
Идея анализа социально-психологического портрета типичного представителя какого-либо политического сообщества не нова. Уже Платон при характеристике форм правления использовал описание людских характеров, соответствующих, по его мнению, каждому из видов государства. Это позволяло мыслителю глубоко проникнуть в ткань политической жизни и вскрыть внутренние, психологические причины перерождения форм полисного устройства. Попытка психологически-правового анализа системы теократических межличностных связей на уровне индивидуального сознания ее участников, а точнее на уровне индивидуального религиозно-правового сознания также имеет большую познавательную ценность и способствует полному и точному исследованию свойств теократического государства.
Психическое состояние Homo teokratikus характеризуется ясным осознанием смыслов и целей социальной деятельности. Теократический человек претендует в жизни на достижение предельной цели - стать совершенным и в своем совершенстве приблизиться к богу. Вследствие этого мотивация теократического человека обладает особыми качествами. Стимулами для него являются не материальные блага, заключающиеся в приобретении богатства, социального престижа, власти, а ценности духовной жизни, тесно связанные с потребностью самореализации. Удовлетворение иных желаний, обусловленных более приземленными мотивами считается для Homo teokratikus предосудительным. В надежде получить награды на пути внутреннего совершенствования Homo teokratikus способен совершать поступки в ущерб интересам личной материальной выгоды. Это качество как нельзя лучше отвечает проводимой в теократическом государстве политике приоритета публичных интересов над частными, пренебрежения к правам человека ради призрачных, утопических целей.
Признание за собой высшего предназначения соседствует в душе теократического человека с чувством собственного превосходства над людьми, не принадлежащим к политическому боговластию. На этой основе в сознании Homo teokratikus формируется предубеждение к представителям иных вероучений, которое дополнительно подкрепляется религиозной установкой, постулирующей разделение людей на "своих" - единоверцев, обладателей истинного божественного знания, и "чужих" - людей, не исповедующих таких взглядов. По отношению к иноверцам Homo teokratikus проявляет антипатию, нетерпимость, доходящие в крайних формах до степени жестокости. Для теократических государств свойственна агрессивность. Борьба с иноверцами, еретиками, религиозные войны составляли важнейший элемент политики теократических государств прошлого. Сохранились они в отдельных теократиях и сегодня.
Проблемы во взаимоотношениях членов политического боговластия и представителей социумов, не придерживающихся аналогичных религиозных взглядов возникают также вследствие закрытости теократии. Развитие теократической личности происходит в условиях тотального господства религиозной идеологии, дефицита и искажения информации об окружающем социокультурном пространстве. В результате предвзятости суждений у Homo teokratikus складывается упрощенный, стереотипизированный образ действительности. Сознание теократической личности консервативно и не приемлет иной взгляд на мир. Homo teokratikus - догматик. Изменить создавшиеся под воздействием религиозной доктрины образы окружающей реальности практически невозможно, как невозможно изменить теократические модели социальных связей. Аксиома религиозного сознания: священное неприкосновенно и не подлежит изменению. В то же время стереотипы теократического сознания выполняют по отношению к политическому боговластию стабилизирующие функции. Они поддерживают идентификацию личности с политическим боговластием и сохраняют устойчивость теократических связей. Стабильность теократического правопорядка зависит и от суровости санкций за нарушение религиозных норм. Однако данное обстоятельство нельзя считать позитивным качеством теократии. Как наказание здесь применяются меры физического воздействия. Не случайно эпоха средневековья, ознаменовавшаяся расцветом теократий, отличается и бесчеловечным отношением к преступникам. Особенно строго наказываются лица, совершившие преступления против веры и лидеров религиозно- политической власти. Отмечая жесткость уголовных санкций в теократии И. Блюнчли писал: «В человеческой справедливости здесь проявляется гнев божий, свободное движение индивидуального духа осуждается как безбожное дело»1. Во многих мусульманских государствах до сегодняшнего дня существуют телесные наказания в виде побивания камнями, отсечения рук, ударов палками. Поддержание теократического правопорядка на основе страха является самым вопиющим извращением религиозной идеи. Культивируемый здесь страх перед властью и богом создает авторитарный тип веры, поддерживаемой не свободным духовным выбором, а мыслью о неминуемом наказании за отступления от божественных норм. Это в конечном итоге приводит к формированию авторитарного типа теократической личности.
По мере интеграции и сближения различных общественных систем, возрастания взаимосотрудничества роль религиозно-правового регулирования заметно снижается. Данный процесс происходит главным образом в силу объективных внутренних причин. Религиозно-правовые средства в усложняющейся жизни просто не смогут выполнить стоящие перед ними задачи регулирования общественных отношений. Религиозные императивы вследствии того, что они именно религиозные, т.е. связующие два противоположных плана бытия, неспособны по своей природе рационально, логически непротиворечиво и исторически адекватно определять поведение людей. Теократия в таком виде, в каком она существует, обречена на умирание. Но в то же время следует принимать во внимание фактор непредсказуемости человеческой истории, демонстрирующей нередко примеры немыслимых, крайне жестоких и антигуманных социальных порядков.
Реализация религиозных норм в качестве наиважнейших социальных ценностей обуславливает некоторые особенности организации системы теократической власти. К числу ее характерных свойств принадлежат: централизация, единочалие, нерасчлененность власти. Судебная деятельность теократических органов государственной власти четко не отграничена от иных функций управления. Правосудие, таким образом, может осуществляться органами правотворчества, управления и собственно судами.
Слияние политики и религии, вероучения и права порождают властные институты, не встречающиеся в иных системах государственной власти. Прежде всего, к ним относятся духовно-политические органы, состоящие из представителей духовенства или религиозных авторитетов, которые осуществляют в теократическом государстве правотворческие и судебные функции. Правотворческие религиозные органы теократических государств представлены Советом хранителей Конституции в Иране, Высшим советом улемов в Саудовской Аравии, Консультативным советом в Омане, Синодом епископов в Ватикане и т.д. Главным направлением деятельности данных институтов является выработка правовых норм по вопросам не урегулированным религиозными предписаниями. В зависимости от особенностей конкретной государственной системы власти, компетенция религиозно-правотворческих органов может выходить за указанные рамки. Совет хранителей Конституции, например, утверждает все принимаемые в государстве нормативно-правовые акты на предмет соответствия их исламу, после чего акты вступают в законную силу. Кроме того, он контролирует выборы Руководителя - главы Ирана, Собрания экспертов, парламента, президента, надзирает за проведением референдумов.
Во вторую очередь необходимо выделить органы светской власти, выполняющие религиозные функции. К ним можно отнести должности глав теократических государств, за исключением поста Руководителя Ирана и главы Ватикана, а также религиозную полицию. Значимость религии обусловливает существование в теократических государствах также высших органов власти, координирующих взаимодействие религиозных объединений и государства. Например, таких как Министерство исламской культуры в Иране.
Система государственного аппарата теократии основывается на таких принципах как: -
религиозная законность; -
верховенство божественного права; -
религиозный и религиозно-образовательный ценз при формировании ключевых государственных должностей; -
несменяемость лидеров государств; -
ограничения на занятие государственных должностей для женщин.
Подводя итог анализу особенностей теократической организации власти в государстве, необходимо отметить, что характеризующие ее признаки не позволяют под государственной теократией подразумевать форму государства, а также разновидность монархии или республики. На наш взгляд, теократическая власть может быть выделена в самостоятельную форму правления. Определяющими свойствами такой власти следует считать источник государственного суверенитета, особый порядок формирования высших органов государственной власти и управления, их компетенцию, ограниченную религиозными догматами, их особый состав. Но наиболее полному выражению сущностных свойств политического боговластия соответсвует его определение в качестве системы государственной власти. Теократическое государство - это система организационных и регулятивных государственных властеотношений, складывающихся в процессе реализации религиозно-правовых предписаний.
