Президент принял участие в российском литературном собрании. Президент принял участие в российском литературном собрании На первом российском собрании переводчиков выступил

Важные заявления Президента прозвучали сегодня в Москве на встрече литературного сообщества. Владимир Путин ответил на самые разные вопросы писателей, поэтов и других представителей творческой интеллигенции.

Говорили об отношениях России с Украиной и Евросоюзом, деле экологической организации "Гринпис", а также ущербе от пиратства в Интернете. Глава государства выступил с предложениями по изменению школьной программы с тем, чтобы дети читали больше хороших книг. Среди тех, кто сегодня приехал в Кремль, были и потомки великих русских писателей.

Приглашение творческой интеллигенции в Кремль или в правительственный Дом приемов всегда было очень важным событием в культурной жизни страны. Это воспринималось своего рода признанием власти важности роли художников и мастеров слова. Кроме того, участие в такой встрече давало возможность напрямую обратиться к первым лицам государства. Инициаторами сегодняшнего общения Владимира Путина с литераторами в Российском университете дружбы народов выступили потомки классиков русской литературы.

В зале более пятисот человек - люди всех профессий, имеющих отношение к литературному процессу. Писатели, критики, переводчики, книгоиздатели, учителя русского языка. Тон дискуссии задал Владимир Путин. По его мнению, падение интереса к книгам, особенно в молодежной среде, недопустимо для нации, которая еще недавно считалась самой читающей в мире.

"По статистике, российские граждане – наверное, вы и на круглых столах уже об этом говорили – отводят чтению книг в среднем лишь 9 минут в сутки, причём отмечается тенденция к сокращению и этих 9 минут. Люди раньше находили ответы на интересующие их вопросы именно в книге, сейчас есть и другие возможности. О том, что книга перестала играть важную роль в жизни общества, свидетельствует и падение уровня общей культуры, с сожалением об этом должен сказать, смещение, искажение ценностных ориентиров и скудость современного разговорного языка", - сказал Президент.

Предложение, прозвучавшее накануне на заседании президентского Совета по культуре и искусству, заключающееся в том, чтобы вернуть в школу выпускной экзамен по литературе, участники встречи не только поддержали, но и дали ему свою оценку. Для того, чтобы бороться с безграмотностью, просто вернуть экзамен в виде сочинения, считают они, недостаточно.

Как отметила Наталья Солженицына, механический возврат сочинения и механическое увеличение ранее урезанных часов на уроки литературы не решит проблему. Проблема - в ухудшении уровня преподавания, в качестве подготовки учителей.

Учитель русского языка и литературы говорил об излишней забюрократизированности школьных программ. Вместо того чтобы читать книги и учить детей, преподаватели вынуждены все свое время тратить на изучение различных методик и заниматься бумажной волокитой. По словам педагога Сергея Волкова, учитель теперь не добирается до текстов литературы, потому что окружен бюрократическими текстами. "Это результат того, что представители так называемого креативного класса пробрались в Министерство образования и там все это рисуют, - отметил В. Путин. - Как правило, это люди с творческим началом и делают много хорошего, но иногда перебарщивают".

Времена, когда практически весь художественный процесс находился под жестким контролем партийной идеологии, остались в прошлом. Но некоторые представители либерально настроений интеллигенции, например, писатель Борис Акунин, он же Григорий Чхартишвили, отказались принять участие в литературном собрании, сославшись на то, что в стране остаются политзаключенные.

Другой писатель - Сергей Шаргунов - в РУДН не только приехал, но и смог напрямую спросить Президента и об узниках так называемого болотного дела, и о том, почему они остаются за решеткой. Он рассказал про Ярослава Белоусова, студенты МГУ, который был арестован, потому что бросил в сотрудников правоохранительных органов "желтый неопознанный предмет, типа лимона".

"Про человека, который кидался в полицию чем-то там, какими-то тяжелыми предметами, в то же время он является литератором - я не знаю, про него можно сказать, что музам служат, а с головой не дружат, потому что кидаться в полицию нельзя ни тяжелыми, ни легкими предметами", - сказал Путин.

"Мы все должны научиться жить по закону и понимать, что если кому-то будет позволено нарушать закон, мы можем столкнуться с такими проблемами, с которыми столкнулись в 1917 году", - сказал президент.

В. Путин отметил, что в России "нет правила "хватай-не пущай" за суждения, за мысли, высказанные вслух в ходе уличных мероприятий. "Но есть пределы, через которые нельзя переступать, есть красная черта. Государство не должно быть жестоким, но должно следить за тем, чтобы все соблюдали определенные правила", - заявил Путин

Говоря об экологах "Гринпис", Президент отметил: "Они делают благородное дело? Благородное. Они правильно поступили, что забрались на платформу? Неправильно".

"У нас под водой водолазы находились, и их жизнь реально подвергалась опасности", - сказал В.Путин. Он отметил, что экологи разработали целую операцию: "Одни лезли на платформу, а другие атаковали пограничников наших, на своих лодках практически на них нападали, оттесняя их от платформы". "Это что такое? Далеко не все благородные цели можно достигать любыми средствами", - подчеркнул президент.

Речь зашла и об Украине. Президент РФ Владимир Путин заявил, что Россия не против установления Украиной ассоциированного членства с Евросоюзом.

"Мы вели переговоры с ВТО 17 лет, выторговывали каждую позицию, а теперь нам просто в явочном порядке говорят: "У вас ворота с Украиной открыты, а теперь Украина откроет эти ворота в Европу", - сказал глава государства.
Он добавил, что Россия обязана защитить свою экономику и только в этом заключается позиция страны.

Благодаря глубокому изучению русского языка и литературы будет меняться и духовная атмосфера в обществе, подытожил встречу Президент. Совсем скоро должна заработать национальная программа поддержки чтения. А 2015 год в России будет объявлен годом литературы.

Евгений Григорьевич Пивоваров

доктор исторических наук, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН,

Санкт-Петербург, Россия; e-mail: [email protected]

Переводчики Академии наук в период ее становления

Проект положения об учреждении Академии наук рекомендовал создать в ней три класса наук, к каждому из которых планировалось приставить переводчика, знающего латинский, немецкий, французский или греческий языки. В 1724-1747 гг. в АН трудились свыше десяти специалистов, преимущественно выпускников Славяно-греко-латинской академии. Регламент АН 1747 года менял эту традицию. Переводчиков АН должны были обучать академические гимназия и университет. Менее чем за тридцать лет сотрудники АН создали первые русские словари, русскую научную терминологию, сделали доступными для образованной публики актуальные труды западных ученых.

Ключевые слова: Академия наук (АН), Российское собрание, переводчики, научная коммуникация, В. Ададуров, Ф. Анохин, С. Волчков, И. Горлицкий, И. Ильинский, С. Коровин, В. Лебедев, И. Паузе, М. Саратов, И. Тауберт, В. Тредиаковский, И. Толмачев, М. Шванвиц.

В XVIII веке Академия наук играла центральную роль в развитии отечественной культуры. По словам С. И. Вавилова, она стала «основным истоком новой русской науки. Почти все, что было достигнуто в области науки в России в XVIII веке, непосредственно или косвенно исходило из Петербургской АН» (Вавилов, 1956: 801). Несмотря на то что АН создавалась преимущественно как учреждение, занятое исследованиями в области точных и естественных наук, свыше тридцати гуманитариев стали сотрудниками АН в 1725-1747 годах. Их усилиями были собраны обширные архивные и музейные коллекции, созданы первые исторические, статистические, экономические и этнографические исследования. Переводчики АН создали первые русские словари, русскую научную терминологию, сделали доступными для образованной публики актуальные труды западных ученых.

Согласно Проекту положения об учреждении АН, составленному Л. Л. Блю-ментростом и исправленному Петром, в новом научном центре намечено было иметь три класса наук: математический, физический и гуманитарный (История АН СССР, 1958: 431), к каждому из которых планировалось приставить переводчика, знающего латинский, немецкий, французский или греческий языки, поскольку на них «многие обращаются книги, в которых все ведомые науки обретаются» (Материалы для истории ИАН, 1, 1885: 75). В 1724-1725 годах были наняты И. Горлицкий, И. Ильинский, М. Саратов. Неудачной сначала была попытка пригласить в «главные переводчики» И. В. Паузе. Для усиления этого направления работы АН кабинет-секретарь А. Макаров рекомендовал принять в штат С. Коровина и Ф. Анохина, проходивших при Петре I обучение в Европе.

Судьбы первых переводчиков АН, за исключением В. Ададурова, И. Тауберта, В. Тредиаковского, малоизвестны. Многие факты их биографий требуют уточнения. Архивные документы, содержащие информацию об их работе и быте, рассеяны по архивам и библиотекам. Между тем в 1724-1747 годах репертуар переводов сотрудников АН во многом формировал круг чтения образованных россиян. До создания Российской академии и Московского университета АН оставалась основным проводником науки Нового времени, идей Просвещения в стране.

Иван Семенович Горли(е)цкий (1690, Краков - 10.01.1777, Санкт-Петербург) оказался в России еще в детском возрасте (Кашкин, 1909: 152-256; Вомперский, 1969: 125-131). В 1703-1717 годах обучался в Славяно-греко-латинской академии, в феврале 1717 году по указу Петра I отправлен учиться в Амстердам, а затем в Париж, окончил полный курс философии; изучал математику, юриспруденцию и богословие. Г. Ф. Миллер говорил, что Горлицкий хорошо владел французским языком и немного латинским и что во Франции «набрался картезианской философии» (Материалы... 6, 1890: 97). Возвратился в Петербург в сентябре 1722 года, оставлен при Синоде. С 30 октября 1724 года - переводчик АН12; переводил с французского и латинского служебную документацию, труды по математике, астрономии, географии. В сентябре 1725 - январе 1727 года - учитель латинского языка в гимназии АН. В июле 1744 года принимал участие в конфликте академиков с И. Д. Шумахером; уволен из АН, приговорен к смертной казни. 13 мая 1748 года восстановлен, работал переводчиком при Канцелярии с жалованьем 250 руб. в год13 (Материалы. 9, 1897: 262). В 1750 году ему поручен вместо В. К. Тредиаковского перевод сочиненного Д. Бонекки либретто оперы Ф. Арайя «Беллерофонт» для постановки 26 декабря 1750 году14. В АН служил до конца жизни, последние годы на половинном жалованье (Материалы. 10, 1900: 633, 634).

Иван Иванович Ильинский (?, Ярославль - 20.03.1737, Москва) воспитывался в Московской духовной академии, служил у Д. Кантемира. Был воспитателем и преподавателем словесности у его сына Антиоха, одновременно выполнял работы переводчика для его отца (перевел с латинского «Систему, или Состояние Мухам-меданския религии» Д. Кантемира, СПб., 1722). С 3 апреля 1725 года - переводчик АН (Материалы. 1, 1885: 103). Знал латинский и греческий языки. По отзыву Миллера, был умен и в обхождении скромен, красиво говорил (Материалы. 1, 1885: 103; 6, 1890: 101-102). Написал «Симфонию, или Согласие на священное четвероевангелие и Деяния святых Апостолов» (СПб., 1733, др. изд. 1761, 1821) (Ильинский, 1903).

Максим Петрович Сатаров (?-19.05.1732, Санкт-Петербург) учился в медико-хирургической школе, учрежденной при Московском генеральном госпитале главным доктором Н. Бидлоо в 1707 году. С сентября 1724 года переводчик АН. Перевел анатомический каталог Кунсткамеры15, все медицинские статьи в «Кратком описании комментариев АН части первой на 1726 год» (СПб., 1728) и напечатанную там же статью профессора математики Меера «О сиянии северном» (Краткое описание комментариев АН части первой на 1726 год: 84-99). С 1729-го до 13 февраля 1732 года работал в Москве при президенте АН (Материалы. 2, 1886: 109).

12 Санкт-Петербургский филиал архива АН (СПФ АРАН). Ф. 3. Оп. 1. № 2. Л. 42-42 об.

13 Там же. № 2332. Л. 78-78 об.

14 Там же. № 147. Л. 171-172.

15 Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 587. Л. 183 об.

Блюментрост писал, что Сатаров «в латинском и русском языке искусен и образец в достатчестве к переводу показал» (Материалы... 1, 1885: 54-55).

Степан Михайлович Коров(ь)ин был послан Петром I вместе с А. Ганнибалом в Париж «для науки стата французского и грыдоровального художества». Вернулся в 1722 году. Гравер при московской типографии, резал на меди чертежи М. Г. Земцо-ва с императорских дворцов в Петергофе, Стрельне и Ревеле, гравировал изображение «каструм долистри», где покоилось тело Петра. Принят в АН в ноябре 1725 года «грыдоровальщиком, такожде и у переводу книг онаго художества» (Материалы. 1, 1885: 157-158). Макаров рекомендовал его принять, «ежели он с тем художеством, а наипаче для языку французского, потребен быть при собрании Академии». 1 марта 1726 года ему было велено работать у И.-H. Делиля «для толкования речей французского языка на российский, а с российского на французский» (Материалы. 1, 1885: 184). в 1728 году перевел его речь о вращении земли и системе миров. Переводил труды Ф. Карона: «Примечания на наблюдения затмения первого спутника Юпитера» в «Кратком описании комментариев Санкт-Петербургской АН» 1726 года и «Описание о Японе» (Карон, 1734, 1768).

Филипп Львович Ана(о)хин учился в Славяно-латинской школе, в 1717 году послан по указу Петра в Амстердам, а оттуда отправлен для окончания учения «в Цеса-рию» «для науки латинского языка и переводу книг», но получил указ возвратиться в Россию, хотя «не окончил науки». С 1721 году служил в Петербурге переводчиком (подканцеляристом) в Синоде, но с введением новых штатов оказался «за комплектом». В 1724 году перевел с латинского «Грамматику французскую» и «отдана ж ему для переводу книга Иулиа Цесаря, из которой перевел он четыре книги»16. В январе 1726 года направлен в АН, поскольку просил определить его «в новосостоявшуюся АН студентом, и студенту положенным трактаментом, дабы к учению охоту и лета к тому способные имея, могу еще в потребном учении плод показать, такожде дабы иждивение вотще не явилось» (Материалы. 1, 1885: 174-178)17. В июле 1728 года ему было поручено перевести на латинский язык очерки о калмыцких племенах из путевого журнала И. Унковского. В 1729 году уволился из АН18.

Иоганн (Вахромей) Вернер П(б)аус(зе) (Johann Werner Paus; 1670, Зальц, Тюрингия - 13.03.1735, Санкт-Петербург) получил образование в йене, других университетах Германии, магистр философии в Галле. Приехал в Москву в 1701 или в январе 1702 года, воспитатель детей Блюментроста. С 1704 года - преподаватель в школе пастора Глюка. С 1705 года - ректор гимназии, продолжал преподавать риторику, политику, философию, физику, логику, этику ученикам старших классов. Занимался переводами и стихосложением, работал домашним учителем у разных вельмож. Петр I поручал ему переводы и составление «экстрактов», по его заданию работал над сведением русских летописей для составления отечественной истории. Блюментрост в ноябре 1724 года предложил ему место в АН. Контракт 15 марта 1725 года вменял ему в обязанность, помимо работы по переводам, трудиться над совершенствованием русского языка, участвовать в составлении грамматики и слова-ря19. Паузе сначала согласился, но потом раздумал (Материалы. 1, 1885: 64, 84, 98).

16 Центральный государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 1. № 222. Л. 7 об.

17 СПФ АРАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 3. Л. 318.

18 Там же. Д. 5. Л. 193-194.

19 Там же. Ф. 1. Оп. 3. № 2. Л. 271 об.

17 марта 1725 года он сообщал Блюментросту, что его не устраивает положение переводчика: сидеть замкнуто в своем доме с двумя младшими переводчиками - это «мерзко и неприлично», а ходить в АН как член собрания и стоять там, «как немой статист или как бедный родственник с шапкой под мышкой»20. Позднее он все же поступил на службу в АН (Материалы. 1, 1885: 64, 84, 98)21. В ноябре 1734 года впал в тяжелую душевную болезнь (о нем: Винтер, 1959; Михальчи, 1963, 1964; Моисеева, 1973, 1976 a, b; Winter,1953; Smith, 1973).

В 1731 году коллектив переводчиков АН выпустил трехъязычный немецко-латино-русский словарь (Teutsch-lateinisch- und russisches Lexicon, 1731), составленный на основе словаря Э. Вейсманна (Материалы. 1, 1885: 439, 441, 443). Ильинскому, Горлицкому, Саратову, работавшим под началом В. Е. Адодурова, Шумахер предписал «каждому сочинять в своей квартере и в собрании <.>, всем читать, как скоро возможно»22. Напечатанный большим тиражом (2500 экз.), словарь вскоре стал библиографической редкостью. Его популярности способствовала приложенная к нему грамматика Адодурова «Anfangs-Griinde der russischen Sprache» («Первые основания российского языка»).

Василий Евдокимович Ада(о)дуров (15.03.1709, Новгород - 05.11.1780, Москва) - с 26 октября 1733 года адъюнкт по высшей математике, переводчик при АН, с 28 сентября 1778 года - почетный член АН (Протоколы заседаний Конференции ИАН с 1725 по 1803 г.: 70, 71, 374, 375). Образование получил в Новгородской школе Лихудов, Славяно-греко-латинской академии (1723-1726). 16 февраля 1726 года принят в АН «ради обучения»23. В 1727 году стал студентом университета АН и числился в составе тех, которые «при профессорах обретаются» (Материалы. 1, 1885: 286). Миллер писал, что он пришел в АН «по собственному побуждению и с горячим желанием» (Материалы. 6, 1890: 100). Студентам-иностранцам выплачивалось по 200 руб. в год, он же получал в течение года 72 руб. (Пекарский, 1, 1870: 504), затем по «осмь рублев в месяц» и «пришел в превеликую скудость, долги и едва не во всеконечное разорение» (Материалы. 1, 1885: 593). В начале 1728 года «определен <.> к переводным делам и отправлял не токмо все до Канцелярии <.> касающиеся переводы, но такожде и все прочия»24. Значительная часть переводов сочинений профессоров АН принадлежала ему.

Велики заслуги Адодурова в подборе русских эквивалентов иностранных терминов, в закреплении многих естественнонаучных терминов в русском научном языке (Кутина, 1964: 6). В записках в АН он предлагал провести латинизацию русского алфавита по примеру польского, а в другой («О разности и употреблении литер ъ и ь») ненужность буквы ъ25. Составил орфографические правила для типографии АН, введенные в 1733 году одновременно с отлитым новым гражданским шрифтом, которые практически не изменялись до советской орфографической реформы 1918 года. Составил в 1740 году одну из первых грамматик русского языка (Материалы. 4,

20 Контракты: Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 3. Л. 387; Д. 700. Л. 12.

21 Там же. Ф. 1. Оп. 3. № 9. Л. 44-46.

22 Там же. Ф. 3. Оп. 1. № 5. Л. 611.

23 Там же. Л. 428; Д. 791. Л. 63-66 об.

24 Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 5. Л. 428.

25 Там же. Ф. 1. Оп. 76. Д. 7. Л. 1, 2-3.

1887: 408-409)26. По решению Сената 16 апреля 1741 года - адъюнкт, готовившийся «в дальнейшем стать достойным профессором» (Материалы. 4, 1887: 409), назначен асессором Герольдмейстерской конторы, через 12 лет стал герольдмейстером (1753-1755). С восшествием на престол Елизаветы - секретарь А. Разумовского. В 1744 году назначен преподавать русский язык невесте наследника престола, принцессе Софии. Став императрицей, она вернула его из ссылки, сделала куратором Московского университета (1762-1778). С 1762 года - президент Мануфактур-коллегии, сенатор (1764) (Успенский, 1975).

Осенью 1734 года «главным командиром» в АН назначен И. А. Корф, который направил внимание Конференции на удовлетворение государственных нужд. 14 марта 1735 года было учреждено Российское собрание. Корф приказал «АН переводчикам сходиться в Академию два раза в неделю, а именно в среду и субботу, поутру и после обеда, и иметь между собою конференцию, снося и прочитывая все, кто что перевел, и иметь тщание в исправлении российского языка в случающихся переводах. Чего ради в оных конференциях присутствовать секретарю Тредиаковскому, адъюнкту Адодурову и ректору немецкого класса Шванвичу, а о тех конференциях журнал содержать Тауберту, и всегда в понедельники оный предлагать его превосходительству господину камергеру» (Материалы. 2, 1886: 633). К моменту создания собрания из первых переводчиков оставались только Ильинский и Горлицкий. С октября 1732 года в собрании работал И. А. Толмачев, с 1740 года - В. С. Лебедев, С. С. Волчков был назначен секретарем собрания.

На первом собрании В. К. Тредиаковский произнес речь, в которой утверждал, что задачей нового учреждения должны стать не только переводы зарубежных изданий, речь должна идти «и о грамматике доброй и исправной, согласной мудрых употреблению, и основанной на оном, в которой коль много есть нужды, толь много есть и трудности; но и о дикционарие полном и довольном, который в имеющихся трудиться вас еще больше силы требует, нежели в баснословном Сизифе превеликий оный камень <.>, но и о риторике, и стихотворной науке» (Тредиа-ковский, 1735: 6-7). Столь развернутая программа изысканий была невыполнима. В АН не было достаточного числа профессионалов, способных одновременно составлять словари, изучать грамматику, ораторское искусство и поэзию.

В основном собрание занималось исправлением переводов. 18 июня 1736 года Ильинский жаловался А. Кантемиру, что переводчики «тридневною по вся недели и по утру и по полудни в Академию броднею весьма отягощены <.>, а бродня в уставленных конференциях, где всяк свой русский перевод читает, а прочие все обще для лучшей чистоты рассуждать и исправлять должны, и потому малейшее нас число собранием наречено» (Пекарский, 1, 1870: 638). Собрание функционировало до 1743 года. Оно оказало существенное влияние на развитие русской научной терминологии, способствовало формированию норм русского литературного языка.

Василий Кириллович Тредиаковский (22.02.1703, Астрахань - 06.08.1768, Санкт-Петербург). Его жизненный путь, вклад в развитие российского стихосложения, идей Просвещения в стране изучены в десятках трудов, например (Тимофеев, 1958: 309-340; Серман, 1962: 205-222; Гуковский, 1964: 43-72), поэтому в рамках статьи останавливаюсь лишь на его переводческой деятельности. В 1730 году он стал известен, переложив на русский роман П. Тальмана «Езда в остров Любви»,

26 СПФ АРАН. Ф. Р-!. Оп. 70. Д. 1а.

в котором утверждал, что писать нужно «почти самым простым русским словом, каковым мы меж собой говорим», потому что «язык словенский в нынешнем веке у нас очень темен, и многие его наши читая не разумеют» (Тредиаковский, 1730: 12-13). В 1732 году - переводчик (Материалы. 2, 1886: 109, 110, 380, 381, 392, 393); 25 июля 1745-28 мая 1759 года - профессор элоквенции АН27. В 1748 году опубликовал «Разговор об ортографии» - первый в русской науке опыт изучения фонетического строя русской речи; теорию поэтического перевода изложил в сборнике «Сочинения и переводы как стихами так и прозою». В сочинении «О древнем, среднем и новом стихотворении российском» дал исторический очерк силлабической поэзии. Издал переводы «Древней истории» Роллена и шестнадцатитомной «Римской истории» того же автора (Протоколы. 2, 1899: 88, 89, 94, 108-110, 124, 125, 134-137, 139), «Телемахиды» - вольного перевода «Приключений Телемаха» Ф. Фенелона и т.д. (Тредиаковский, 1735, 1748, 1749-1762, 1752, 1761-1767, 1849, 1963).

Мартин Шванвиц(ч) (Martin Schwanwitz; ?, Торн - 1740, Санкт-Петербург) прибыл в Россию из Польши в 1718 году, унтер-камерир, контролер и переводчик в Камер-коллегии. Студент АН с сентября 1725 года. В марте 1732 года перешел на службу гофмейстером в Кадетский корпус, в 1735 г. вернулся в АН, ректор немецкого класса. В указе о его назначении говорится, что он должен выполнять также задания по переводам (Материалы. 2, 1886: 641-642). Для преподавания составил немецкую грамматику, выдержавшую пять изданий, последнее в 1802 г. (Немецкая грамматика из разных авторов собрана и российской юности в пользу издана от учителя немецкого языка при Санкт-Петербургской гимназии, 1730). Координировал работы по написанию русской грамматики, оставшейся неопубликованной при его жизни28.

Иван Иванович Тауберт (Johann Caspar ТаиЬеГ:; 31.08.1717, Санкт-Петербург - 09.05.1771, Санкт-Петербург) 20 июня 1732 года принят на службу «обретаться при Кунст-каморе и Библиотеке» с жалованьем 50 рублей в год (Материалы. 2, 1886: 142, 143). В 1733-1736 годах переводил «St. Petersburgische Zeitung», «Примечания на Санкт-Петербургские ведомости». 29 мая 1738 года назначен адъюнктом исторического класса. 22 мая 1744 года издал первый каталог библиотеки АН. В 1754 года включен от АН в состав особой комиссии по сочинению нового Уложения. С 24 марта 1758 года заведовал всеми мастерскими, типографией и книжной лавкой АН, коллежский советник (Протоколы. 2, 1899: 407, 408). В июне 1762 года в «Новозаведенной» им типографии был напечатан манифест Екатерины II и текст присяги ей на немецком и французском языках. 19 июня 1762 года произведен в статские советники и библиотекариусы его императорского величества.

27 Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 77. Л. 288-289: копии договора, заключенного президентом АН с Тредиаковским при поступлении его на академическую службу. Ф. Р-1. Оп. 64. Д. 12: Записка Г. Н. Теплова с обвинением Тредиаковского в авторстве подметного письма, подкинутого Ломоносову в октябре 1755 г. Черновик и беловик. Доношение Миллера К. Г. Разумовскому 31.10.1755 с просьбой потребовать от Тредиаковского доказательств в его клевете; Ф. Р-1. Оп. 76: Рукописи трудов Тредиаковского, Ададурова, Попова Н. И. и других лиц; Ф. 543. Оп. 8. Д. 1147: б/д. 2 л: биографическая справка и портрет.

28 Там же. Ф. 916. Шванвич Борис Николаевич. В фонде представлены документы семейного архива, в т.ч. родословная Шванвичей; контракт М. Шванвича с Блюментростом об условиях службы в должности переводчика АН (подлинник, 1725). Его сын Александр в екатерининское время был узником Шлиссельбургской и Петропавловской крепостей, а внук Михаил Шванвич стал пугачевцем (Блок, 1940).

15 октября 1766 года директор АН В. Г. Орлов отдал распоряжение о ревизии иностранной книжной лавки. Ревизионная комиссия 16 апреля 1767 года запретила Тауберту осуществлять свою работу в библиотеке и Кунсткамере. С этого момента основным его занятием стала переводческая деятельность (Савельева, 2000).

Василий Иванович Лебедев (1716, Москва - 1771, Санкт-Петербург) учился в Славяно-греко-латинской академии; в 1736 году вместе с Ломоносовым определен в студенты университета29. С 1740 года переводчик АН. Переводил внутренние документы30, проекты фейерверков и иллюминаций Я. Я. Штелина31, правительственную переписку; «Сокращение грамматики латинской» (1746, 1200 экз.), выдержавшее 11 переизданий32, исторические работы Миллера «Описание Сибирского царства» и «Происхождение народа и имени российского» (1749), «Историю покорения Мексики» А. Солиса-и-Рибаденейра (1765, ч. 1-2, 600 экз.), сборник повестей «Увеселение женского пола, или Собрание разных приключений» (17641765, ч. 1-3, 1200 экз.)33 и т.п. Сотрудничал в газете «Санкт-Петербургские ведомости» (1742-1767)34. Исправлял и переводил большой малый и придворный календари 174335 и 1744 года36. Губернский секретарь37. Вероятно, нуждался38. Рукописи его переводов хранятся в Санкт-Петербургском филиале архива АН39.

Иван Андроникович Толмачев, воспитанник Славяно-греко-латинской академии, потом учитель в ней. В 1728 году направлен в Сенат для определения к гражданским делам, поскольку «в духовный чин он не пожелал». В Сенате занимался переводами технических книг. 15 октября 1732 году определен переводчиком «славено-латинского языка» АН с жалованьем 144 руб. (Материалы. 2, 1886: 184, 188, 189). 1 марта 1733 г. ему поручено перевести на русский язык инструкции для Второй Камчатской экспедиции и не показывать их никому, кроме И. К. Кирилова (Материалы. 2, 1886: 302).

Сергей Саввич Волчков (1707-1773, Санкт-Петербург) секретарь АН, директор Сенатской типографии (1759-1773 гг.) (Попкова, 2007). В 1723 г. поступил на службу юнкером в Сенат. В 1725 году направлен в Силезию «для мануфактурных дел», в 1728 году зачислен в Коллегию иностранных дел переводчиком. Секретарь посольства в Берлине (1730-1735), переводил труды профессоров АН с немецкого языка, книги с немецкого и французского, тексты - с русского на эти языки40

29 СПФ АРАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 69. Л. 26; Д. 75. Л. 183-185; Д. 75.

30 Там же. Д. 149. Л. 4, 106, 110, 134, 152 об., 406, 424, 425-425 об.

31 Там же. Д. 150. Л. 208 об-212.

32 Там же. Д. 281. Л. 14-15, Д. 94. Л. 477.

33 Там же. Д. 280. Л. 369-378, 380-381, 425 об. -426, 428.

34 Там же. Д. 65. Л. 125-129; Д. 66. Л. 207-210; Д. 70. Л. 257-260; Д. 199. Л. 68.

35 Там же. Д. 70. Л. 207-211, 372-407; Д. 75. Л. 167-168; Д. 87. Л. 360-362.

36 Там же. Д. 81. Л. 121-130; Д. 82. Л. 195-220; Д. 84. Л. 55-57.

37 Там же. Д. 291. Л. 323. Автобиографические показания 28.02.1754 (там же. Д. 2332. Л. 36, 94, 104).

38 Там же. Д. 69. Л. 26; Д. 75. Л. 183-185; Д. 70. Л. 83; Д. 70. Л. 433; Д. 72. Л. 223; Д. 73. Л. 221; Д. 73. Л. 68. Д. 74. Л. 10; Д. 74. Л. 16; Д. 75. Л. 266; Д. 77. Л. 219 об; Д. 79. Л. 243; Д. 81. Л. 109 об-112, 269; Д. 83. Л. 322. Д. 86. Л. 35; Д. 91. Л. 250; Д. 93. Л. 203; Д. 97. Л. 270-279; Д. 151. Л. 512 об; Д. 214. Л. 128; Д. 215. Л. 5-7; Д. 228. Л. 62.

39 Там же. Ф. Р-Н. Оп. 1. Д. 33-38.

40 Там же. Ф. 3. Оп. 1. № 140. Л. 274; № 819, Л. 129-130.

(Материалы. 4, 1887: 480; 8, 1895: С. 422-554; 9, 1897: 62-66, 72, 76, 78-82, 100, 101; 10, 1900: 388-390). В 1747 году при ликвидации следственного дела о Шумахере Ревизион-контора заинтересовалась данными о его неблаговидных действиях. Ходатайствовал об оставлении его только «у перевода книг», награждении чином коллежского асессора и назначении ему профессорского жалованья. Опубликовал более двадцати переводных книг, еще несколько остались в рукописях. Несмотря на то что многие из его переводов критиковались за неточности, принимал критику спокойно: «Понеже от критики ни один издатель или переводчик никак убежать не может, то и я себя, сему народному пересуждению и публичным переговорам подвергнуть должен» (Материалы. 10, 1900: 477-478).

После падения Бирона АН осталась без президента, кафедры пустовали, денежные долги росли. Новый руководитель, назначенный после пятилетнего перерыва в 1746 году, восемнадцатилетний К. Г. Разумовский, мог лишь представлять интересы АН при дворе. Фактическое руководство находилось в руках его воспитателя Г. Н. Теплова, который вместе с Шумахером в 1747 году составил Регламент АН, во многом фиксировавший существовавшее положение дел. В § 24 определялся порядок, согласно которому труды иностранных ученых рекомендовались к переводу: «Всяк из академиков читать должен новых авторов в своей науке, и как скоро о книге какой уведает, то оные требовать должен из библиотеки, а потом, зделав на оную свои примечания, объявить в Собрании, и буде что достопамятно, то президент прикажет перевесть на российской язык и напечатать». Уточнения вносились в статус и обязанности адъюнкта, который должен был «у своего академика и переводчиком служить» (§ 9) (28, с. 136). Официально прекращалась практика набора специалистов преимущественно из числа выпускников Славяно-греко-латинской академии и связанных с ней учебных учреждений. С этого времени, по мысли авторов Регламента, переводчиков АН должны были готовить академические гимназия и университет.

Нетрудно заметить, что лишь немногие из первых переводчиков АН сумели сделать успешные карьеры. условия их работы и быта оставляли желать лучшего, оплата труда была ниже, чем у приглашенных из Европы специалистов. Круг их профессиональных обязанностей не ограничивался только переводом трудов ученых-иностранцев, они активно участвовали в составлении словарей, грамматик, разного рода учебных пособий, занимались преподаванием и журналистикой. По преимуществу выпускники духовных школ и академий, посланные учиться за границу, они были проводниками и наследниками петровского курса на ускоренную модернизацию и вестернизацию страны. Подтверждая мысль С. И. Вавилова о том, что «в истории мировой культуры в прошлых веках нельзя указать другой пример столь же быстрого и эффективного выращивания науки, как это было в России в первой половине ХУШ в. через посредство Петербургской Академии», Л. Л. Кутина, исследовавшая проблемы становления русской научной терминологии, пишет: «На протяжении не более чем трех десятилетий был пройден путь от первых дословных, темных и "неудобопонятных" опытов передачи ученого текста до блестящих переводов 30-х гг. (В. Адодурова, А. Кантемира, И. Голубцова)» (Кутина, 1964: 6).

Литература

Блок Г. П. Путь в Бреду (Пушкин и Шванвичи) // Звезда. 1940. № 10. С. 218-227 .

Вавилов С. И. АН СССР и развитие отечественной науки // Вестник АН СССР. 1949. № 2. С. 40-41 ; Собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1956. Т. 3. 871 с. .

Винтер Э. И.-В. Паус о своей деятельности в качестве филолога и историка (1732) // XVIII в. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959. Сб. 4. С. 313-322 .

Вомперский В. П. Неизвестная грамматика русского языка И. С. Горлицкого 1730 г. // Вопросы языкознания. 1969. № 3. С. 125-131 .

Гуковский Г. А. Тредиаковский как теоретик литературы // XVIII в. Сб. 6. М.; Л.: Наука, 1964. С. 43-72 .

Ильинский И. Журнал АН переводчика Ивана Ильинского // Сборник ОРЯС ИАН. 1903. Т. 73. № 1. С. 295-313 .

История АН СССР. М.; Л., 1958. Т. 1. 484 с. .

Карон Ф. Описание о Японе: содержащее в себе три части, то есть: Известие о Япо-не и о вине гонения на христиан, Историю о гонении христиан в Японе и Последование странствования генрика гагенара, которое исправною ландкартою и изрядными фигурами украшено. СПб.: При ИАН, 1734. [Ч. 1]: [Известие о Японе и о вине гонения на христиан / Переведено чрез Степана Коровина Синбиренина]. [Ч. 2]: [История о гонении на христиан бывшем в Японе / Переведена чрез Ивана Горлицкаго]. [Ч. 3]: Последование странствования Генрика Гагенара в Восточную Индию / Сочиненное чрез Франциска Карона; переведено чрез Ивана Горлицкаго]. , 1-96, 79-101 [=129] с.: 1 л. карт; , 64 с.: 1 л. ил.; , 166 с.: 3 л. ил.; Напечатано вторым тиснением. СПб.: При ИАН, 1768; , 128 с.: 1 л. карт; 62 с.: 1 л. ил.; , 163 с.: 3 л. ил.; , 166 с.: 3 л. ил. . SPb.: IAN, 1734. , 1-96, 79-101 [=129] s.: 1 l. kart.; , 64 s.: l. il.; , 166 s.: 3 l. il.; SPb.: IAN, 1768; , 128 s.: 1 l. kart.; 62 s.: 1 l. il.; , 163 s.: 3 l. il.; , 166 s.: 3 l. il.].

Кашкин И. Н. Род Вындомских // Старина и новизна. СПб., 1909. Кн. 13. С. 152-256

Копелевич Ю. Х. Основание Петербургской Академии наук. Л.: Наука, 1977. 211 c. .

Краткое описание комментариев Академии наук части первой на 1726 год. СПб., 1728. С. 84-99 .

Кутина Л. Л. Формирование языка русской науки. М.; Л.: Наука, 1964. 219 с. .

Материалы для истории Императорской АН (ИАН). СПб.: Типография ИАН (ТИАН), 1885. Т. 1: (1716-1730). 1885. 688 с.; Т. 2: (1731-1735). 1886. 886 с.; Т. 3: (1736-1738). 1886. 898 с.; Т. 4: (1739-1741). 1887. 825 с.; Т. 5: (1742-1743). 1889. 1024 с.; Т. 6: История АН Миллера с продолжениями Штриттера (1725-1743). 1890. 608 с.; Т. 7: (1744-1745). 1895. 818 с.; Т. 8: (1746-1747). 1895. 794 с.; Т. 9: 1748-1749 (январь-май). 1897. 827 с.; Т. 10: . 1900. 777 с. .

Михальчи Д. Е. Из рукописей И.-В. Паузе // Лингвистическое источниковедение. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 112-120 ; И.-В. Паузе и его славяно-русская грамматика // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1964. С. 49-57. .

Моисеева Г. Н. Неизвестное стихотворения И.-В. Паузе // Сравнительное изучение литератур. Сборник статей к 80-летию академика М. П. Алексеева. Л., 1976. С. 220-221 ; «История Царьградская» И.-В. Паузе - неизвестное сочинение начала XVIII в. // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976. С. 205-210 [«Istoriya Tsar"gradskaya» I.-V. Pauze - neizvestnoe sochinenie nachala XVIII v. Kul"turnoe nasledie Drevnei Rusi. M., 1976. S. 205-210]; Johann Werner Paus, Verfasser der «Istorija Car"gradskaja» aus dem Jahre 1711 // Literaturbeziehungen im 18. Jahrhundert. Berlin, 1986. S. 128-151.

Немецкая грамматика из разных авторов собрана и российской юности в пользу издана от учителя немецкого языка при Санкт-Петербургской гимназии [М. Шванвица]. СПб., 1730. 413 с. . SPb., 1730. 413 s.].

Пекарский П. П. История ИАН. СПб.: ТИАН, 1870. Т. 1. 775 с.; 1873. Т. 2. 1042 с.

Попкова Н. А. Сергей Саввич Волчков - переводчик XVIII в. // Проблемы изучения русской литературы XVIII в. Самара, 2007. Вып. 13. С. 473-481 .

Протоколы заседаний Конференции ИАН с 1725 по 1803 г. СПб.: ТИАН, 1897. Т. 1: 1722-1743. 818 с. .

Савельева Е. А. Унтер-библиотекарь Иоганн Каспар Тауберт // Немцы в России. СПб., 2000. С. 295-308 .

Серман И. З. Тредиаковский и просветительство (1730-е гг.) // XVIII в. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. Сб. 5. С. 205-222 .

Тимофеев Л. И. Очерки теории и истории русского стиха. М.: ГИХЛ, 1958. 415 с. (Ч. 2. Гл. 6. Реформа Тредиаковского и Ломоносова. С. 309-340) .

Тредиаковский В. К. К читателю // Езда в остров любви / Переведена с французского на русский чрез студента В. Тредиаковского. СПб., 1730. С. ; Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определением до сего надлежащих знаний. М.: ТИАН, 1735. 89 с. ; О древнем, среднем и новом стихотворении российском // Избранные произведения. М.; Л.: Советский писатель, 1963. С. 425-450 ; Разговор между чужестранным человеком и российским об ортографии старинной и новой и о всем что принадлежит к сей материи. СПб.: ТИАН, 1748. 464 с. ; Речь, которую в Санктпетербургской ИАН к членам Российского собрания во время первого оных заседания марта 14 дня 1735 года говорил <.>. СПб., 1735. 16 с. ; Сочинения и переводы, как стихами, так и прозою. СПб.: ТИАН, 1752. Т. 1. 226 с., 1752. Т. 2. 332 с. ; Сочинения Тредьяков-ского. В 3 т. СПб.: Изд-во А. Смирдина, 1849. Т. 1. 808 с.; 1849. Т. 2. Отд. 1. 492 с., 1849. Отд. 2. 494-886 с., 1849. Т. 3. 774 с. ; Тилемахида // Избранные произведения. С. 337-353 ; Феоп-тия // Избранные произведения. С. 196-322 . Переводы: Роллен Ш. Древняя история об египтянах о карфагенянах об ассирианах о вавилонянах о мидянах, персах о македонянах и о греках. Сочиненная чрез г. Ролленя бывшаго ректора Парижского университета, профессора элоквенции и прочая. А ныне с французского переведенная чрез василья Тредиаковского профессора элоквенции и члена Санктпетер-бургской ИАН. Т. 1-10. СПб.: ТИАН, 1749-1762. Т. 1. 342 с., Т. 2. 346 с., Т. 3. 427 с., Т. 4. 335 с., Т. 5. 370 с., Т. 6. 412 с., Т. 7. 367 с., Т. 8. 398 с., Т. 9. 342 с., Т. 10. 561 с. ; Римская история от создания Рима до битвы Актийская, то есть по окончание Республики, Сочиненная Г. Ролленем, прежде бывшим ректором Парижского университета, профессором красноречия, и членом Королевской академии надписей и словесных наук. А с французского переведенная тщанием и трудами Василья Тредиаковского профессора и члена Санкт-Петербургской ИАН. Т. 1-16. СПб.: ТИАН, 1761-1767. Т. 1. , 32, XLVIII, 338 с.; Т. 2. , 26, XVI, 324 с.; Т. 3. , 36, LIV, 288 с.; Т. 4. , 6, XXVIII, 278 с.; Т. 5. , XXXVI, 355 с.; Т. 6. , XLVIII, 340 с.; Т. 7. , LII, 328 с.; Т. 8. , XXX, 328 с.; Т. 9. , VIII, 348 с.; Т. 10. , XVI, 304 с.; Т. 11. , LVI, 348 с.; Т. 12. , XLVI, 323 с.; Т. 13. , LV, 347 с.; Т. 14. , LXI, , 320 с.; Т. 15. , XXIV, 316 c.; Т. 16. , XLIV, 396 с. .

Успенский Б. А. Первая русская грамматика на родном языке // Доломоносовский период отечественной русистики). М.: Наука, 1975. 232 с. .

Smith G. The contribution of Glück and Paus to the development of Russian versification: The evidence of Rhyme and Stanza forms // Slavonic and East European Review. 1973. Т. 51. № 122. P. 22-35.

Teutsch-lateinisch und russisches Lexicon, samt denen Anfangs-Griinden der russischen Sprache zu allgemeinem Nutzen. Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русского языка к общей пользе. СПб., 1731. , 788 с. .

Winter E. Halle als Ausgangspunkt der deutschen Rublandkunde im XVIII Jahrhundert // Deutsche Akademie der Wissenschaften zu Berlin Veröffentlichungen des Instituts für Slawistik. Berlin, 1953. № 2. С. 165-172.

Academy of Sciences translators during the period of its establishment

Evgenii G. Plvovarov

Senior researcher at the St Petersburg Branch of the Institute for the History of Science and Technology of the RAS, St Petersburg, Russia; e-mail: [email protected]

The Academy of Sciences" establishment draft regulation recommended to create three classes of sciences. Each of them had to have a translator knowing Latin, German, French or Greek. In 1724- 1747 a dozen of specialists, mostly Slavic-Greek-Latin Academy worked for the Academy of Sciences. The Academy of Sciences 1747 regulations changed the tradition. Academic gymnasium and university had to study them. Within less than thirty years Academy employees created the first Russian dictionaries, Russian scientific terminology, made available Western scientists" works to the educated.

Keywords: Academy of Sciences, Russian Assembly, translators, scientific communication. V. Ada-durov, F. Anohin, S. Volchkov, I. Gorlickij, I. Il"inskij, S. Korovin, V. Lebedev, I. Pauze, M. Saratov, I. Taubert, V. Trediakovskij, I. Tolmachev, M. Shvanvic.

При возрастании количества переводов насущ­ной необходимостью становилась организация пе­реводческого дела. В 1724 году Петр I издал указ о создании академии, которая, по его мнению, долж­на была способствовать культурному прогрессу. В указе, в частности, говорилось: «Учинить акаде­мию, в которой бы учились языкам, а также про­чим наукам и знатным художествам и переводили бы книги» 9 . При академии была создана так назы­ваемая «нижняя школа», в которой предполагалось изучение латинского, немецкого и французского языков.

"СеменецО. Е.ПанасьевА. Н. История перевода (Средневе­ковая Азия. Восточная Европа XV-XVIIIвеков). Киев: «Лыбидь», 1991. С.179.

ЧАСТЬ I. Очерк тории переводческой деятельности 13

Важную роль в развитии переводческой деятель­ности сыграло созданное при Академии «Российс­кое собрание» (1735 г.), которое явилось, по сути, первой профессиональной организацией российс­ких переводчиков. В указе Президента Академии говорилось: «Переводчикам сходиться в Академии дважды в неделю... снося и прочитывая все, кто что перевел, и иметь тщание в исправлении российско­го языка случающихся переводов» 10 . Главные зада­чи «Российского собрания» определялись следую­щим образом: «перевод степенных старых и новых авторов», создание «лексикона полного», «доброй грамматики», «риторики и стихотворной науки». «Собрание» занималось в первую очередь перево­дами книг научной, художественной и просвети­тельской литературы. В «Собрании» проводились обсуждения и рецензирование переводов. Его дея­тельность способствовала и становлению перевод­ческой критики. Один из членов «Собрания», пере­водчик А. Ад о дуров, следующим образом определял задачи критической оценки переводов: «При общей оценке перевода важным считается, чтобы он: 1) полностью совпадал с оригиналом; 2) был изложен четко и без грамматических ошибок и 3) не нарушал языковых норм, чтобы чтение его не вызывало доса­ды и нелегко было бы догадаться, на каком языке на­писан оригинал» 11 . Из этого высказывания следует, что одним из основных требований к переводу в то время было требование близости к оригиналу, даже «полного совпадения» перевода с оригиналом.

Следует отметить, что в то время многие перево­ды выполнялись с языка-посредника. Такая прак­тика считалась вполне правомерной, однако, при оценке переводов проблема языка-посредника иг­норировалась.

10 С е м е н е ц О. Е., П а н а с ь е в А. Н. История перевода (Средневе­ковая Азия. Восточная Европа XV-XVHI веков). Киев: «Лыбидь», 1991. С.179. " Там же. С. 180.

В.В.Сдобников, О.В.Петрова * ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

«Российское собрание» просуществовало всего восемь лет, но и после того, как оно перестало фун­кционировать, Академия продолжала подготовку переводчиков. В основном эта работа проводилась индивидуально. Например, М.В. Ломоносов инди­видуально занимался с Н. Поповским, обучая его стихотворному переводу. Подобная работа была крайне важна, поскольку сама Академия испыты­вала постоянную потребность в квалифицирован­ных переводчиках, причем, не только для перево­да художественной литературы, но и для перевода литературы научно-технической.

В 1748 году Академия обнародовала указ импе­ратрицы Елизаветы о расширении переводов и пос­ледующем их печатании при Академии, а в газетах было опубликовано постановление канцелярии Академии наук, которое призывало «как дворян, так и других разных чинов людей» заниматься перево­дами. В 1758 году при Академии была открыта вто­рая типография, главной задачей которой было пе­чатание переводной беллетристики.

В 70-х годах сформировался кружок переводчи­ков вокруг типографии Сухопутно-шляхетского корпуса. За несколько лет существования этого кружка было переведено и издано несколько де­сятков книг. Интересно отметить, что основным принципом перевода этих переводчиков был пере­вод вольный, с адаптацией к русскому быту. Дея­тельность переводчиков в значительной степени повлияла на разработку стиля и приемов фабуль­ного повествования. Достаточно отметить, что мно­гие русские литературы того времени, например, Ф.А. Эмин, начинали именно как переводчики ху­дожественных произведений.

Как мы уже отмечали, 1768 год ознаменовался учреждением «Собрания, старающегося о переводе иностранных книг». В задачи «Собрания» входило выполнение переводов художественных и научных сочинений античных и современных западноевро-

ЧАСТЬ I. Очерк истории переводческой деятельности 15

Пейских авторов. За пятнадцать лет существования этой организации ее участниками было переведено несколько сот произведений, в основном современ­ных французских авторов, а также с немецкого язы­ка и латыни. Английские сочинения были представ­лены значительно скромнее, и переводились они, в основном, с французских и немецких переводов («Гулливер» Свифта, романы Филдинга, историчес­кие и правовые сочинения Робертсона и Блэкстона).

С 15 по 19 июля 2018 г. в пансионате «Дубна» (г. Алушта, Республика Крым) прошла традиционная Летняя школа перевода СПР. В определенном смысле это было не совсем обычное собрание переводчиков, переводоведов, представителей переводческих компаний, преподавателей перевода и их студентов: впервые оно прошло без непосредственного участия или незримого присутствия основателя Союза переводчиков России, инициатора проведения Летних школ СПР, замечательного переводчика французской литературы и переводчика-синхрониста Леонида Ошеровича Гуревича, оставившего этот мир 21 февраля 2018 г. На открытии Школы ее участники почтили память своего друга и наставника Леонида Ошеровича. Вечная ему память!

Летняя школа открылась докладом председателя Правления СПР В.В. Сдобникова, в котором он отметил основные тенденции в жизни переводческого сообщества и рассказал об основных событиях, происшедших в течение предыдущего года. Стремление к сплочению – это, пожалуй, основная тенденция, наблюдаемая уже в течение нескольких последних лет. Можно утверждать, что основные игроки на рынке переводческих услуг – переводческие компании – и вузы пошли навстречу друг другу, стали устанавливать прочные связи. Такая форма взаимодействия, как участие представителей переводческих компаний в работе государственных экзаменационных комиссий, стала, можно сказать, обыденностью. Важно то, что переводческие компании уже более активно участвуют в самом учебном процессе. В качестве примера можно привести учебный курс, организованный компанией «АКМ-Вест» в Российском Новом университете. Этот курс в 2017-2018 учебном году провел директор по технологиям и качеству компании М.В. Берендяев. Вполне очевидно, что не будет конца ламентациям представителей переводческой отрасли по поводу низкого качества переводческой подготовки в вузах, если сами компании не примут активного участия в этом процессе. А ведь еще совсем недавно они следовали принципу «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих», открывая различные отраслевые школы перевода и онлайн-курсы, основной целью которых, по мнению организаторов таких курсов, было повышение квалификации выпускников вузов. Впрочем, этот процесс продолжается, что также можно рассматривать в качестве одной из основных тенденций в жизни переводческого сообщества.

В своем докладе В.В. Сдобников отметил еще одну тенденцию – некоторое расширение границ переводческой деятельности. Она проявляется во включении в рабочий процесс переводческих бюро так называемой локализации. Впрочем, вопрос о разграничении собственно перевода и локализации, понимаемой чаще всего как культурная адаптация текста к восприятию представителей иной культуре (по сравнению с исходной культурой), это довольно спорный вопрос. А самом деле, разве перевод всех текстов, кроме узкоспециальных, не предполагает культурную адаптацию? Ответ очевиден. И именно поэтому наивно звучат утверждения на сайтах многих переводческих компаний, что-де они осуществляют не только перевод, но и локализацию, то есть адаптируют текст к восприятию получателей перевода и к условиям иной культуры. А разве может быть иначе? В перерывах между заседаниями многие участники Школы отмечали, что целью подобных утверждений, адресованных дилетантам в переводе, является создание своего рода added value, то есть представления о некоей дополнительной услуге, за которую можно взять дополнительные деньги. Вероятно, потребуются определенные усилия, чтобы развеять миф о локализации как чем-то принципиально отличном от собственно перевода.

Последний год был отмечен рядом важных событий, которые, несомненно, повлияют на состояние переводческой подготовки в вузах и будут способствовать дальнейшему сплочению переводческого сообщества. Речь идет, прежде всего, о проведении 2-го Общероссийского методического совещания «Структура и содержание подготовки переводчиков» на базе МГЛУ 1-2 декабря 2017 г. В рамках совещания были обсуждены некоторые аспекты подготовки переводчиков, были проведены мастер-классы, призванные продемонстрировать лучшие практики в преподавании разных видов перевода.

В те же сроки и на той же базе была проведена 2-я переводческая мастерская, посвященная различным аспектам устного, прежде всего, синхронного перевода. В работе мастерской приняли участие лучшие синхронисты Москвы и других городов России, готовые делиться своими наработками со своими собратьями по переводческому цеху. Как и в первый раз в качестве инициатора проведения мастерской и основного организатора выступил переводчик-синхронист Кирилл Ельцов («Омника», г. Москва).

Важную роль в консолидации переводческого сообщества продолжают играть такие форумы, как Translation Forum Russia и заседания Московского переводческого клуба и Санкт-Петербургского переводческого клуба, на которых собираются, прежде всего, представители переводческих компаний и переводчики-фрилансеры. Остается лишь сожалеть, что представители вузов – нечастые гости на этих мероприятиях. Да и сам Союз переводчиков России должен принимать в них более заметное участие.

Значительное внимание участники Летней школы уделили проекту разработки профессионального стандарта, содержащего описание различных видов переводческой деятельности и требования к участникам переводческого процесса, к их знаниям и компетенциям. Несомненно, профстандарт будет одним из основных нормативно-правовых актов, регламентирующих осуществление переводческой деятельности. Тем большая ответственность требуется от разработчиков стандарта и экспертов, оценивающих его содержание. В этом смысле участники круглого стола, посвященного рассмотрению проекта профстандарта, оценили ситуацию с его разработкой как, мягко говоря, сложную. Существует множество спорных вопросов, касающихся как самого названия стандарта (основные варианты: «Переводчик» или «Специалист в области перевода и локализации»), так и его содержания, то есть перечисления видов деятельности, осуществляемых субъектами переводческого процесса, и тех компетенций, которыми эти субъекты должны обладать. В частности, многие участники круглого стола отметили неправомерность включения в перечень видов деятельности (обобщенных трудовых функций) тех функций, которые не связаны непосредственно с осуществлением собственно перевода. Речь идет, прежде всего, о сугубо технологических функциях, осуществляемых на подготовительном этапе, предшествующем собственно осуществлению перевода, о наделении переводчика исследовательской функцией, предполагающей осуществление научных исследований и представление их результатов в виде научных статей и выступлений на научных конференциях. Было высказано мнение, что некоторые виды деятельности, сопутствующие переводу, должны подчиняться отдельным стандартам. Например, сомнительным является отнесение к собственно переводческой деятельности такой трудовой функции, как «Техническое обеспечение устного перевода», включающей такие трудовые действия, как «Сборка, разборка, настройка, обеспечение работы оборудования для устного перевода» и «Техническая поддержка процесса устного перевода». Тем более странным является предъявляемое к техникам требование знать основы теории и практики синхронного перевода. Подобных примеров можно приводить множество. Следует отметить, что очень активное участие в дискуссии принял один из разработчиков проекта стандарта Максим Берендяев. Именно благодаря ему оказалось возможным узнать о разных, иногда противоположных, точках зрения на существующие проблемы, сопоставить их и обсудить. В итоге не была принята какая-то общая концепция, но участники круглого стола решили аккумулировать и проанализировать мнения и замечания участников Летней школы СПР и направить их группе разработчиков для последующего учета в рамках этапа публичного обсуждения проекта профстандарта.

Обсуждения на Летней школе имели как собственно теоретическую, так и практическую направленность. Об этом свидетельствует тематика пленарного заседания, на котором выступили переводчик поэзии В.П. Пресняков («Некоторые практические проблемы поэтического перевода»), профессор Северного Арктического федерального университета им. М.В. Ломоносова (г. Архангельск) А.М. Поликарпов («Интегративное переводоведение и профессиональная подготовка переводчиков на современном этапе»), доцент Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского Е.Д. Малёнова («Подготовка переводчиков в вузе: ожидания и реальность»).

Следуя установившейся традиции, участники ЛШП значительное внимание уделили проблемам подготовки переводчиков. Озвученные в программном выступлении Е.Д. Малёновой темы получили освещение в секционных докладах А.С. Епимаховой и М.М. Лютянской из САФУ им. Ф.М. Достоевского («Программа «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации»: проблемы и перспективы»), И.Г. Игнатьевой из МГИМО («Опыт построения курса теории перевода в неязыковой вузе»), Е.В. Поликарповой из САФУ им. Ф.М. Достоевского («Типология ошибок студентов при переводе творческого наследия писателей-эмигрантов – выходцев с Архангельского Севера»).

Сочетание теории и практики было весьма удачным в сообщениях Т.П. Швец из Военно-космической академии им. Можайского («Война и мир»: что объединяет военно-технический перевод и перевод в области искусства?»), Е.А. Бугреевой из Санкт-Петербургского университета («Переводы произведений А.С. Пушкина: история и современность»), О.А. Москаленко из Севестопольского государственного университета («Цикл “Canciones paraniños” Ф. Гарсия Лорки в переводах на русский язык: детские стихи недетского поэта»), переводчика-синхрониста И.В. Зубановой («Как перевести, если нельзя перевести?»), О.Ю. Ивановой из Российского Нового университета («Публикации журналиста М.Ю. Соколова как учебный материал для будущих переводчиков»), Н.З. Шамсутдиновой из Казанского федерального университета («Персонажи сказок и других произведений национального фольклора: выбор эквивалента при переводе»).

Практико-ориентированная составляющая программы Летней школа была также обеспечена проведением мастер-классов, на которых модераторы делились своими соображениями по поводу организации учебных занятий по разным видам перевода и специфике их преподавания и осуществления в реальной жизни. К их числу относятся мастер-класс И.В. Зубановой «Назначение и особенности перевода с листа», мастер-класс Т.П. Швец «Еще раз о soft skills: когда важны не только профессиональные компетенции”, мастер-класс К.А. Ельцова «Программирование на VBA в MS Word: «ИТ для чайников» на службе письменного переводчика». Особо следует выделить мастер-класс Антона Шеронова «Переводчик и редактор: соперники или соавторы?», посвященный пока еще малоизученной теме редактирования перевода, как «человеческого», так и машинного. Этот мастер-класс представлял собой скорее мини-курс, состоящий из четырех занятий, на которых участники познакомились с основами редактирования переводных текстов, имели возможность самостоятельно сделать перевод, отредактировать переводы своих коллег, а также машинный перевод, обсудить особенности редакторской деятельности применительно к «человеческому» и машинному переводу.

Разумеется, программа Летней школы включала и рассмотрение сугубо теоретических вопросов. В частности, В.В. Сдобников выступил с докладом на тему «Теоретические основы осуществления и изучения перевода», в котором изложил общие положения своей концепции. Суть этой концепции сводится к необходимости учитывать условия осуществления перевода, как письменного, так и устного, особенности предметной деятельности коммуникантов и инициатора перевода, их потребности и ожидания. Соответственно, процесс обучения будущих переводчиков должен строиться так, чтобы студенты приучали себя распознавать и оценивать особенности коммуникативной ситуации с использованием перевода, учитывать их в процесс выработки переводческой стратегии и принятия конкретных переводческих решений.

Важным направлением в деятельности СПР сейчас является реализация проекта по созданию в России института судебных (присяжных) переводчиков. Участники инициативной группы по разработке «Положения о судебном переводчике» Л.Б. Обидина и В.В. Сдобников познакомили участников Летней школы с ходом реализации этого проекта и призвали их проголосовать на сайте «Российская общественная инициатива» (https://www.roi.ru/40603) за рассмотрение этого проекта органами государственной власти.

Одна из особенностей XI Летней школы перевода СПР – организация студенческой секции (хотя число слушателей-студентов оказалось меньше, чем изначально предполагалось). Именно в рамках этой секции студенты имели возможность познакомиться с такими аспектами переводческой деятельности, о которых им далеко не всегда рассказываю наставники и преподаватели в аудиториях. Весьма отрадно и то, что впервые перед «взрослой» аудиторией выступили и сами начинающие переводчики: студенты Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена Вероника Панкратова и Алексей Куценко, вдохновленные своим преподавателем Н.В. Нечаевой, рассказали об опыте участия в переводческом проекте «Unique» и об учебной программе по освоению системы переводческой памяти Trados, предлагаемой на безвозмездной основе учебным центром «Юнитех». Организаторы Летней школы надеются, что участие студентов станет хорошей традицией, при том что подготовка студенческой аудитории к осуществлению переводческой деятельности в реальных условиях рынка является основной задачей другого важного форма, проводимого СПР, — Зимней школы перевода.

Заседания ЛШП проходили в несколько расслабляющей обстановке летнего Крыма, на фоне бескрайнего моря и возвышающихся над ним гор. Участники нашли возможность ознакомиться с достопримечательностями Крымского полуострова, совершить теплоходные экскурсии, подняться на гору Ай-Петри, посетить знаменитые дворцы. Сочетание обсуждения важных проблем переводческой отрасли с разумным и приятным отдыхом, с вдохновляющим неформальным общением – визитная карточка Летней школы, вот уже в третий раз проведенной в Крыму.

Вас также может заинтересовать:

1. Уважаемые коллеги! Правление Союза переводчиков России приглашает вас принять участие в X Летней школе перевода, которая будет проходить на базе...
2. Уважаемые коллеги! Правление Союза переводчиков России приглашает вас принять участие в XI Летней школе перевода, которая будет проходить с 15...
3. С 11 по 15 июля 2016 года Союз переводчиков России проводит IX Международную Летнюю школу перевода в Севастополе, на базе...
4. Х Летняя школа перевода СПР в Архангельске С 10 по 14 июля 2017 г. в г. Архангельске, на базе...

Решающий вклад в развитие переводческой деятельности в России внес 18-й век. Если для всей Европы XVIII в. был веком клас­сицизма и Просвещения, то для России он в первую очередь начался как эпоха Петра I.

Петровская эпоха . Петровская эпоха была переломным временем, когда прерывались многие прежние традиции и вводилось много нового. Политические реформы Петра I значительно расширили экономические и культурные контакты Москвы с европейскими странами, создав потребность в многочисленных переводах научно-технических текстов и произведений художественной литературы. Россия в XVIII в. сделала огромный рывок в развитии всех областей перевода, решительно отходя от православной традиции и примыкая к западноевропейской. Перемены в сфере перевода соответствовали переменам в жизни российского общества. Если раньше руководство процессом перевода шло в основном из монастырей, то теперь появился сильный конкурент - государство. Государствен­ное неодобрение засилью среди переводов текстов «божественного» содержания явственно звучит в указах Петра I. К переводамстали предъявлять более высокие качественные требования. Царь Петр издал специальный указ о переводах,требуя «внятной» передачи переводимого содержания. В этот период начала складываться литературная норма русского языка, и многие образованные люди видели в переводахсредство обогащения своего языка, увеличения его семантического и экспрессивного потенциала.

Выдающаяся роль в этом процессе принадлежала великому русскому ученому и поэту Михаилу Ломоносову. Ломоносов и его талантливые современники Сумароков и Тредиаковский создали большое число преимущественно поэтических переводов.Они часто сопровождали свои переводытеоретическими рассуждениями, объясняя, почему надо было перевести именно так, а не иначе, подчеркивая особую важность переводческого труда, его творческий характер.

На этом новом этапе развитие переводческой деятельности характеризовалось тремя основными особенностями:

1) эта деятельность приобрела новые организационные формы.

2) изменение характера переводимых книг.

3) новое осознание социальной значимости перевода.

Полезными и важными объявляются переводы, несущие в Россию новые знания. Диапазон переводов светских нехудожественных текстов из различных об­ластей знаний резко расширяется: военное дело, юриспруденция, инженерное дело, кораблестроение, фортификация, архитектура, ма­тематика, астрономия, география. Петр полагал, что стиль переводов должен быть близок к стилю посольского приказа. Следил Петр и за переводами художественной литературы, в ос­новном не вникая в качество перевода, а стараясь способствовать их изданию в России. Переводил Петр и сам. Стремление обеспечить регулярность культурных контактов че­рез перевод проявилось и в указе о создании Академии в России, который Петр I издает за год до своей смерти, в 1724 г.: «Учинить Академию, в которой бы учились языкам, также прочим наукам изнатным художествам, и переводили бы книги».

В 1735 г. при Петербургской Академии Наук создается «Российское собрание» (Русская ассамблея) - фак­тически первая профессиональная организация переводчиков в Рос­сии, которая просуществовала до 1743 г. В ее работе принимали активное участие Ломоносов, Тредьяковский и некоторые другие члены Академии. Ассамблея занималась отбором книг для перевода, вырабатывала правила и принципы, которыми должны были руководствоваться переводчики, критически оценивала выполненную работу. Она также готовила будущих переводчиков: при Академии была создана школа иностранных языков, выпускники которой становились официальными переводчиками. Считалось, что переводчик должен был уметь переводить, по меньшей мере, с трех иностранных языков: латинского, немецкого и французского. Академия также отправляла студентов за границу, чтобы изучать «языки и науки», проводила экзамены для проверки профессиональной подготовки переводчиков, старалась повысить общественный интерес к переводческому труду.

В 1748 году президент Академии опубликовал повеление царицы Елизаветы больше переводить нерелигиозные (гражданские) книги. Позже канцелярия Академии обратилась с призывом к «дворянам и людям других сословий» заниматься переводами. Именно в это время переводчики стали регулярно получать вознаграждение за свою работу.

В начале столетия к переводам классической литературы добавилось большое число прагматических переводов, столь необходимых для века реформ. Одновременно изменилось и соотношение языков, с которых делались переводы: все больше стали преобладать такие современные языки, как французский, немецкий, английский, в то время как польский утратил свою популярность. Позднее «технические» переводы уступили первенство переводам литературным. Реформы сопровождались ростом культурных запросов общества, которые не мог удовлетворить уровень отечественной литературы, И литературные переводы должны были восполнить этот пробел, удовлетворить важную социально-культурную потребность. Теперь переводчики считали свой труд служением своей стране и подчеркивали его значимость в многочисленных предисловиях к своим переводам. Они видели свою задачу в том, чтобы просвещать соотечественников, улучшать нравы, создавать новую русскую литературу. С этого времени литературный (или художественный) перевод приобрел в русской культуре высокий статус. Перевод стал рассматриваться как вид творчества, столь же заслуживающий уважение, как создание оригинальных художественных произведений. Переводчик выступал в роли соперника автора оригинала, а порой он ставил перед собой более честолюбивую цель и стремился превзойти оригинал по художественным достоинствам.

Екатерининская эпоха . Русские просветители ста­вят перед собой задачу ознакомления общества с иностранными про­изведениями, стремятся усвоить чужой литературный опыт и обогатить тем самым родную литературу. Однако связь между тек­стами оригинала и перевода в XVIII в. довольно сложна. Отсутствие ощущение национальной специфики давало переводчикам возможность применять при­емы адаптации. Так, переводчик Е. И. Костров, переводя в 1781-1788 гг. «Илиаду» Гомера, вводит такие культурные замены, как «сапоги», «сталь», «пуговицы». Переводчик Глебов русифицирует личные имена у Вольтера: Перро, Колен и Пиретта превращаются в Сидора, Карпа и Агафью. В 50-70-х гг. появляются переводы на русский язык произведений Лессажа, Прево, Сервантеса и др., что явилось катализатором зарождения русского рома­на, первыми авторами которого были Эммин, Чулков, Херасков. Переводная литература формирует литературные вкусы, обогащает язык русской прозы, развивает технику сюжетного построения. Особенно важно то, что наряду с традиционными произведениями античности все чаще переводятся современные, написанные в XVIII в.

Особенно важен в то время был вклад, который внесли в развитие перевода крупные деятели русской культуры: Тредиаковский, Ломо­носов, Кантемир. Переводы Василия Тредиаковского (1703 – 1769 гг.) образовали сво­его рода рубеж, знаменующий переход к специфике XVIII в. в обла­сти перевода. В 18-м веке появился поэтический перевод, который впоследствии занял в России особо почетное место. Так, Тредьяковский завоевал всеобщее признание благодаря своему переводу романа П.Тальмана «Путешествие на остров любви» в 1730 г., куда он включил много стихов, успешно переведенных русскими ритмами. Заменяя старославянизмы русскими словами, Тредиаковский со­здал лексику, которая прочно вошла в русский язык: «бесполезность», «непорочность», «цельность» и др.

Переводческое творчество А. Д.Кантемира развивалось в том же русле. Языком перевода он также избрал русский, а не старославян­ский, вводя неологизмы («вещество», «любомудрие» и др.) и снаб­жая переводы обширнейшими комментариями. Просветительскую миссию перевода в России в это время иллюстрирует тот факт, что именно благодаря переводу Кантемиром в 1740 г. трактата Б. Фонтенеля «Разговор о множестве миров» россияне познакомились с сис­темой Коперника.

Особенно многочисленны и многообразны были переводы М. В. Ломоносова, выполненные с латинского, немецкого, французского, итальянского и греческого языков. В них он проявил замечательное умение как достигать эквилинеарности, так и создавать свободные версии оригиналов. Ломоносов уделял большое внимание передаче ритмической организации оригинала, используя различные формы ямбов и хореев в качестве эквивалента александрийскому стиху французских эпосов и гекзаметру греческих трагедий. Поскольку русская поэзия в это время только формировалась и основывалась на силлабическом стихосложении, новаторство Ломоносова обогащало ее ресурсы, создавало новые нормы и традиции в использовании поэтических жанров и метрических систем. Много времени он уделял также рецензированию чужих переводов.

Вплоть до 60-х гг. XVIII в. переводятся в основном произведения классицистических жанров (ода, трагедия), а также философские сочинения. Екатерининская эпоха, отмеченная переходом к просве­тительству, переносит акцент на художественную прозу. Екатерина II активно поддерживала переводческую деятельность и даже вместе со своей свитой перевела в 1767 г. роман Мармонтеля «Велизарий». Переводческая деятельность становится модным ипрестижным де­лом, хотя и побочным, так как обеспечить свое существование пере­водом было сложно.

Во второй половине XVIII в. в переводах ощущалась такая необходимость, что в 1768 г в Петербурге Екатерина II учредила специальное общество переводчиков «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг на российский язык» и назначила 5 тысяч рублей на ежегодную оплату переводчиков. В репертуар переводов «Собрания» входили книги по точным и естественным наукам, философии, и в меньшей мере - художественная литература. «Собрание» просуществовало до 1783 г., и за это время им было изда­но 112 переводных сочинений в 173 томах. Перевод этой эпохи удовлетворял в значительной степени запросам тех читательских групп, которые плохо владели иностранными языками или не владели ими вовсе, что определяло и выбор произведений, и своеобразные попытки их классового приспособления (переделка на «русские нравы»). С другой стороны, распространены были также и «переводческие состязания», в которых перевод являлся произведением, получавшим свой художественный смысл лишь в соотношении с оригиналом. Такие переводческие выступления имели в виду другую аудиторию - сравнительно узкий, но достаточно культурный в языковом смысле круг читателей, представителей классовой верхушки (ср. состязания Сумарокова и Ломоносова - перевод оды Ж. Б. Руссо «На счастие» и др.). То обстоятельство, что большинство русских переводов делалось с французского языка (это объясняется исключительным преобладанием французской культуры и языка среди дворянской интеллигенции XVIII в.), в свою очередь способствовало усвоению в России французской теории перевода .

СМ 6. Перевод в России XVIII –XIX в.

Золотым веком русского перевода стал девятнадцатый век. Если в предыдущем столетии перевод превратился в особый вид профессиональной деятельности, то в 19-м веке эта деятельность была возведена в ранг высокого искусства. В XIX веке переводы подвергаются активной критике. Критериями качества являются понимание языка и художественного замысла подлинного текста, соблюдение норм, сохранение национальной специфики. В этот период перевод обогатился техническими приемами, позволявшими передавать богатство оригинала - необходимость сохранять национальное, жанровое и индивидуальное своеобразие. Вольный перевод приветствовался, если способствовал сохранению впечатления.

Новая русская школа перевода начала формироваться благодаря, в первую очередь, выдающемуся вкладу таких известных деятелей культуры, как историк Н. Карамзин и поэт В.Жуковский. В конце 18-го начале 19-го века Карамзин опубликовал в разных журналах большое число переводов. Он видел в переводаххорошую школу для улучшения стиля писателя. Карамзин переводил труды классических и современных авторов с греческого, французского, латинского, немецкого, английского, итальянского и некоторых восточных языков. Ввел в русский обиход 72 автора.

Пушкин называлЖуковского «гением перевода».Он был талантливым поэтом, но значительную часть его творчества составляли переводы.Жуковский переводил с английского, французского, старославянского, латинского и немецкого языков. Благодаря ему русские читатели получили доступ ко многим произведениям Шиллера, Гете, Байрона, Вальтера Скотта и других корифеев мировой литературы. Диапазон его творческих поисков поистине поразителен: от переводов сказок Шарля Перро и братьев Гримм до «Одиссеи» Гомера и знаменитого русского эпоса «Слово о полку Игореве». Жуковский был одним из величайших мастеров переводаза всю историю этой деятельности. Так же, как и Карамзин, Жуковский был сторонником вольного перевода, который порой превращался в парафраз или даже в подражание, новый текст по мотивам оригинала. Иногда он мог перенести место действия в Россию, дать героям оригинала русские имена и т.п. Однако его могучий талант позволял ему с необычайной силой воспроизводить стиль, ритм и интонацию иностранного стиха, а его лучшие переводы отличаются изумительной точностью. «Переводчик в прозе есть раб; переводчик в стихах - соперник», говорил Жуковский. Русская школа переводаво многом обязана Жуковскому своими достижениями. В 1811 в Петербурге анонимно отдельной книгой вышел на французском языке трактат Б.В. Голицина «Размышления о русских переводчиках» , содержащий подробную характеристику русского переводческого искусства XVIII в. и сравнительный анализ его важнейших образцов. Цель трактата - усилить ответственность за возможно точное воссоздание подлинника, для достижения чего автор предлагает ряд мер, рекомендуя в отдельных случаях даже прозаическую передачу стихотворных текстов. Однако до середины 20-х гг. при обилии переводов есть сравнительно немного таких, которые отвечали бы требованиям смысловой и стилистической близости к оригиналам. В результате цензурных стеснений, с одной стороны, роста разночинной интеллигенции, все сильнее вовлекавшейся в литературное движение, – с другой, при ее недостаточном владении иностранными языками, русская литература между 20 – 50 гг. XIX в. беднее переводов , чем в начале века. Зато переводы этого периода все более приближаются к задаче максимально точного воспроизведения подлинников. Примером переводов данного типа могут служить переводы из Гёте, Шекспира, современных французских поэтов (Гюго). В 60-е гг. переводческая деятельность вновь значительно усиливается. Непрерывно растущий с начала 60-х гг. круг читателей, мало знакомых с иностранными языками, настойчиво выдвигал потребность в таких переводах , которые могли бы «заменить» оригинал. Отсюда – непрерывный рост русской переводной литературы во второй половине XIX в. Потребности русского театра вызывают появление переводов классиков европейского театра: Шекспир, Мольер и др. вышли в этот период в новых изданиях. С середины 80-х гг. быстро развивается научная деятельность в области истории «всеобщей» литературы; возник интерес к до сих пор непереведенным памятникам старинной европейской литературы. Переводчики (некоторые из них вышли из школы акад. А.Н. Веселовского , который и сам дал превосходный по литературным качествам перевод «Декамерона» Боккаччо) соединяют тонкое критическое чутье с хорошим филологическим пониманием переводимого памятника. В эти же десятилетия мы встречаемся со многими примерами исключительно упорного переводческого труда; так, Д.Е. Мин свыше 40 лет трудился над переводом «Божественной комедии» Данте; над переводом «Фауста» Гёте Н. Холодковский работал более 25 лет. Несмотря на это переводы этого периода в подавляющем большинстве отличаются значительными недостатками - приблизительностью передачи, сглаживающим характером - и передают лишь схему мысли, но не ее стилистическое выражение. Это можно сказать даже о таких переводах , которые в свое время казались образцовыми (напр. переводы П. И. Вейнберга из Гейне).

Почетное место в истории перевода в России принадлежит двум великим русским поэтам А.С. Пушкину и М.Ю. Лермонтову . Хотя в их творчестве переводы занимали сравнительно скромное место, они внесли значительный вклад в повышение качества художественных переводов в России. В поэтических парафразах и подражаниях они сумели воспроизвести наиболее важные особенности иностранной поэзии, но самое главное - их творения были замечательными произведениями искусства, не уступающими их оригинальным шедеврам. Их переводы-парафразы послужили образцовыми примерами для других переводчиков, поскольку они утверждали главный принцип, что хороший художественный перевод должен быть неотъемлемой частью национальной литературы на языке перевода. Особо следует подчеркнуть роль Пушкина в развитии русской школы перевода. Пушкин постоянно проявлял большой интерес к переводческой проблематике, и его критические заметки о переводах отличаются объективностью и глубиной. Он подчеркивал важность правильного отбора литературных произведений для перевода, а его требования верности оригиналу в сочетании с высоким качеством и выразительностью литературного стиля переводчика оказали благотворное влияние на лучших переводчиков России в 19-м и 20-м веках. Близость к суждениям Пушкина о переводе представляют взгляды Белинского . Причиной общности признана одинаковость предпосылок, лежащих в основе суждений. Он неоднократно останавливается на выборе переводимых произведений, говорит, что переводятся книги, по содержании не стоящие перевода, не имеющие ни идейной, ни художественной ценности, а классические памятники литературы остаются непереведенными.

Хотя в этот период большинство переводчиков ратовало за вольный перевод, некоторые из них продолжали настаивать на максимальной близости перевода к оригиналу, на крайнем буквализме даже в ущерб смыслу и понятности. Среди них были и такие известные литераторы, как П. Вяземский, Н. Гнедич, А. Фет , которые много переводили с разных языков. Правда, они сами не всегда придерживались провозглашаемых ими принципов. Порой талант и художественная интуиция переводчика преодолевали барьеры буквализма. Переводы Вяземского произведений Констана и Мицкевича не лишены литературных достоинств, а работы Гнедича , особенно перевод «Илиады» Гомера, высоко оценивал Пушкин. Крайний формализм Фета обрек на неудачу большинство его переводов, но и в них можно обнаружить немало удачных решений. Фет переводил Гёте, Шиллера и др. Ему принадлежат переводы обеих частей «Фауста» Гёте, «Антония и Клеопатры» и «Юлия Цезаря» Шекспира. А также потребовавшие значительного труда переводы латинских поэтов: всего Горация , Катулла , сатир Ювенала и Персия ] и т. д.

Особое место в переводческой культуре XIX в. занимают переводы известных русских писателей – И.С . Тургенева, Л.Н. Толстого, Ф.M. Достоевского.

Такие переводчики, как В. Курочкин, Д. Минаев, М. Михайлов и некоторые другие, достигали цели путем подбора соответствующих текстов для перевода или путем внесения незаметных изменений в текст перевода, вызывавших ассоциации с российской действительностью того времени.

Таким образом, российское искусство перевода на протяжении XIX в. обогатилось в основном представлениями и техническими приемами, позволявшими во все большей мере передавать богатство художественных произведений. Среди них: необходимость сохране­ния национального, жанрового и индивидуального своеобразия под­линника. Стало окончательно ясно, что в рамках пословного, «бук­вального» перевода решать такие задачи невозможно;

напротив - вольный перевод приветствовался, если он способствовал сохранению «впечатления».