Идея Крестовых походов, направленных вроде бы против мусульман, захвативших Гроб Господень, прекрасно подошла для практически любых завоеваний, которые вели западноевропейские феодалы, любых мероприятий, в которых видела свою выгоду папская курия. Так Крестовые походы начались и в Европе. Они были направлены как против еретиков, вроде альбигойцев, так и против язычников в Восточной Европе. Немцев интересовали восточно‑прибалтийские земли. В христианизации этих территорий был заинтересован и Рим. Пока в Азии крестоносцы вели борьбу против сарацин, их коллеги уже вовсю воевали в Прибалтике. Здесь рыцари получили от папы те же привилегии, что и «воины Христа» в Палестине.

В 1200 г. в устье Двины высадился с немецкими крестоносцами каноник Альберт. Разбив отряды ливов, немцы построили здесь свою крепость – Ригу. Альберт стал местным епископом. В 1202 г. он учредил духовно‑рыцарский орден меченосцев. В 1207 г. меченосцы добились права на треть всех захваченных земель. (Остальная часть управлялась епископами рижским, эзельским, дерптским и курляндским.)

Ордены были нужны церкви, чтобы иметь в своем непосредственном подчинении дисциплинированную (в отличие от обычного феодального воинства), нравственно стойкую армию. Члены ордена давали обет целомудрия, бедности и послушания. Их главной задачей было распространение христианства и борьба с «язычниками». Во главе ордена стоял Великий магистр (гроссмейстер), отдельными провинциями управляли ландмейстеры. Четкая иерархия и дисциплина, религиозное рвение, финансовая и правовая поддержка со стороны папы, переход имущества пришедших братьев во владение орденов позволили им захватить значительные территории и скопить огромные богатства.

Меченосцы, в отличие от тамплиеров или госпитальеров, подчинялись и местному епископу, хотя постоянно боролись за независимость от него. Они носили белые плащи с изображением красного меча и креста. Резиденцией магистра ордена был замок Венден (нынешний Цесис в Латвии). Рыцари боролись за земли ливов, эстов, латгалов, земгалов и пр. В 1229 г. умер рижский епископ Альберт. Уже тогда магистр ордена меченосцев Фолквин решил избавиться от своей зависимости от рижских епископов и предложил Герману фон Зальце объединить ордены. Причиной этого была не только борьба с епископом. Тевтонский орден пользовался значительно большей популярностью и, находясь ближе к Германии, с которой граничил по суше, получал постоянные подкрепления. Рыцари же ордена меченосцев с большим трудом вовлекали в свои действия новых соотечественников, несли тяжелые потери в боях с местным населением и чувствовали, что судьба немецкой Ливонии постоянно находится на волоске. Однако принять предложение Фолквина Зальце отказался, в частности из‑за того, что у меченосцев не было должной дисциплины.

Тевтонский орден, начавший действовать на юге Прибалтики чуть позже, чем севернее появились меченосцы, был учрежден во время Третьего крестового похода. Тогда купцы из Любека создали больничное братство, заботившееся прежде всего о раненых немцах. В 1198 г. эта организация превратилась в духовно‑рыцарский Тевтонский орден Девы Марии. Тевтонцы носили белые плащи с черными крестами. Орден не распался с окончанием Крестового похода, а перенес свои действия в Европу. По просьбе венгров тевтонцы в 1211 г. обосновались в Семиградье, чтобы защищать границы королевства от половцев. Но в 1220‑х годах король Андрей II, убедившись в том, что тевтонцев больше интересует сама Венгрия, изгнал их из страны.

В 1226 г. польский князь Конрад Мазовецкий обратился к Великому магистру Герману Зальце, предлагая его ордену поселиться на Висле в Хельминской и Добринской областях и воевать против беспокоивших Конрада пруссов и литовцев с тем условием, что ордену отойдут все захваченные земли. Это был роковой шаг со стороны князя. Поляки сами позвали к себе людей, с которыми им придется вести непримиримую борьбу вплоть до середины XX в. В 1230 г. Зальце послал в Хельминскую область отряд рыцарей – началось кровавое завоевание прусской земли. В 1231 г. тевтонцы перешли на правый берег Вислы и возвели здесь замки Торн (Торунь) и Кульм (Хельмно).

В 1234 г. Тевтонский орден получил от Папы Римского права на владение всей Прусской и Кульмской землей за обязательство платить дань лично папе, который таким образом стал сюзереном ордена. Орден исправно платил дань, но власть папы над ним оставалась номинальной. Вскоре понтифик объявил Крестовый поход против пруссов. Они были полностью покорены в 1283 г. Значительный вклад в усиление позиций тевтонцев внес талантливый политик и дипломат, Великий магистр ордена Зальце. Он добивался соответствующих грамот и привилегий и у германского императора Фридриха II, и у Папы Римского. Они регулярно приглашали тевтонца в качестве посредника при решении тех или иных споров. Зальце участвовал в имперском совете на правах князя.

К началу 40‑х годов XIII в. тевтонцы прочно укрепились в землях Помезании, Погезании, Вармии и по побережью Западной Пруссии. Они также владели землями и замками в Словении, Германии, Чехии, Австрии, Румынии и Греции. В руках немцев были устья рек Висла, Двина и Неман, а следовательно, значительная часть всей балтийской торговли находилась под их контролем.

Однако рыцари встречали ожесточенное сопротивление со стороны русских и литовцев. Последние объединились и укрепили свое государство под руководством князя Миндовга. 22 сентября 1236 г. в битве при Сауле (Шяуляе) литовцы наголову разбили меченосцев. Успеху боя способствовал своевременный переход на литовскую сторону земгальских войск. При Сауле погиб магистр меченосцев Фолквин Винтерштаттен, и вообще потери ордена были значительными. Немцы были отброшены западнее Двины, потеряв почти все, что приобрели за последние 30 лет. Это поражение послужило поводом к объединению двух орденов. К папе в Рим с соответствующей просьбой отправилась делегация меченосцев. В результате длительных переговоров при деятельном участии папской курии было достигнуто соглашение об унии ордена меченосцев и Тевтонского ордена. Договор был подписан 14 мая 1237 г. в резиденции папы Григория IX в Витербо под Римом. Орден меченосцев стал полуавтономной частью Тевтонского ордена – Ливонским орденом, его магистр стал ландмейстером Тевтонского ордена (им стал тевтонец Герман Бальке). В управлении Ливонского ордена находились захваченные ранее земли в Латвии и Эстонии. При этом ливонский ландмейстер подчинялся и рижскому архиепископу.

ИСТОРИЯ ОРДЕНА МЕЧЕНОСЦЕВ. Ф.Г. БУНГЕ (В КРАТКОМ ИЗЛОЖЕНИИ)

Источник:

Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Том II. Рига, 1879.
Орфография частично осовременена (http://annals.xlegio.ru/balt/small/bunge.htm)

Начало ордена. Его назначение. Основы его управления.

Б ез всякого сомнения орден меченосцев при своем начале был незначителен и число его членов не велико. Мы не находим также, чтобы в орден в первое время поступали лица из особенно знатных фамилий. Не раньше как только в 1205 г. мы видим его принимающим участие в военном походе против языческих туземцев и приступающим таким образом к исполнению своей миссии. Последняя состояла в охране и защите новоучрежденных в Ливонии христианских церквей и в покорении и обращении в христианство ея врагов.
Поэтому во всем устройстве ордена находим два элемента: воинский и религиозный. В отношении последнего ордену был предписан папою к руководству устав храмоваго ордена (тамплиеров); устав этот служил также основанием для светского и военного управления, на сколько он был применим к местным условиям. На основании этого устава члены-братья ордена делились на три разряда: братья-рыцари, братья-священнослужители и братья-служащие. Во главе их стоял орденский магистр, которому были подчинены несколько низших начальников и чиновников. Братьям-рыцарям было назначено особое одеяние, с особенными знаками для отличия от храмовников; они сражались под своим собственным знаменем. Братьям других двух разрядов была назначена каждому особенная одежда. Орден находился в зависимости от епископов, в епархиях которых лежали его владения. Когда в 1207 г. число орденских братьев значительно увеличилось, они заявили притязания на часть завоеванной земли, которая была дарована епископу Альберту германским императором и империею как властителю земли. Епископ уступил им третью часть земли, однако, в духе того времени, только в виде лена. С учреждением новых епископств орден вошел в подобное же соглашение с их прелатами и приобрел таким образом мало по малу большие владения земли, которые он к концу своего существования увеличил некоторыми завоеваниями. Чем больше возрастало могущество ордена, тем сильнее становилось его стремление освободиться от подчинения епископам. Он выпрашивал и неоднократно получал утверждения императора на владение землями, как уступленными епископом, так и самостоятельно завоеванными, но все-таки не достиг желанной цели потому что при его слиянии с тевтонским (немецким) орденом с 1237 года папа с совершенною точностью определил продолжение прежней зависимости ордена от ливонских епископов.

Название ордена и его членов.

Самое первое и без сомнения самое верное название членов ордена, встречаемое у Генриха Латышскаго и употребляемое также в современных папских буллах и императорских грамотах, было: «Fratres militiae Christi » или сокращенно «Fr а tr е s militiae », часто с прибавлением «in Liv о ni а » или «de Livonia ». Название это переводилось «братьями рыцарства (вернее рыцарской службы) Христова». Реже, но тоже с давнего времени встречается, прилагавшееся в старину и к тамплиерам, название «Milites Christi » и равнозначное с ним «Milites Dei» Название это встречается в летописях Альбериха и Арнольда Любекскаго, как немецкое «Gottes Ritter» встречается в Ливонской рифмованной хронике, а русское «Божий дворянин» встречается в договоре квязя смоленского Мстислава с Висби и Ригою от 1229 года. Название меченосцев «Swert brüdere» не встречается ни в одном современном историческом документе, а лишь в рифмованной хронике и в хрониках немецкого ордена; название это, взятое от меча, находившегося в гербе ордена и на плащах орденских братьев, сделалось самым употребительным. Хотя в некоторых позднейших подлинниках летописи Генриха Латышскаго встречается в одном месте выражение: «Fratres gl а diferi », но это выражение очевидно позднейшее прибавление. Только в средине XVI столетия появляется название: «Fr а tr е s ensiferi ». В некоторых буллах папы Григория IX орденские братья называются «Fratres militia е t е mpli de Livoni а » или «Fratres , templariorum ordinem in Livonia profitentes ». Все эти названия относятся впрочем, лишь к первому разряду орденских братьев, к братьям рыцарям.
Для обозначения всех орденских братьев, ордена в его совокупности как корпорации, в источниках встречается особенное выражение крайне редко. В одной грамоте императора Оттона IV-го находим назвавие «Conventus Christi militum»; в грамоте императора Фридриха II — «Magister domus militiae Christi»; в прусской хронике Петра Дузбургскаго — «Magister de о rdin е militum Christi». Впрочем, словом «ordo» называет корпорацию тотчас же после ея учреждения не только папа Инокентий III, но и сам орден дает себе вазвание «ordo & collegium fratrum militiae Christi». Обыкновенно же везде в источниках, где речь идет обо всем ордене, встречается «Fratres militiae Christi» или «Magister & fratres militiae (Christi)», или «Magister militiae & fratres eius». Можно было бы смотреть на слово «Militia», как на определение корпорации, если бы, как уже было замечено, не было вернее переводить его «рыцарской службой». Поэтому нельзя оправдывать того, что новейшие историки для определения ордена как корпорации употребляют просто выражение «Рыцарство». Оно имеет собственно более широкое значение и уже в то время в Ливонии были другие рыцари и другое рыцарство, не принадлежавшие к ордену. Но также и название «Орденское рыцарство», строго говоря, не может относиться ко всему ордену, потому что не все орденские братья были орденскими рыцарями; но так как орденские рыцари были самым важным и властительным классом, то часть принята за целое и от их имени давали имя всей корпорации.
С теперешним употреблением языка более всего сообразно называть всю корпорацию орденом, а именно орденом меченосцев , членов же его вообще орденскими братьями и между ними различать: братьев рыцарей или орденских рыцарей , братьев священников или орденских священников и служащих братьев или орденских служителей .

Орденский устав.

Ордену меченосцев был предписан устав ордена тамплиеров. Устав этот, составленный знаменитым цистнрциенским аббатом Бернгардом Клервоским в 1128 г., на основаниях орденского устава св. Бенедикта, заключал в себе некоторые правила устава цистерциенцев. Этот устав, в его первобытной форме, не существует; самый древний его список имеет не мало прибавлений из позднейшего времени, которые однако, не восходят ранее 1180 г. Этот список устава, состоящего из 72 пунк., написан на латинском языке и напечатан сначала в Miraei deliciae ordinum equestrium (Кельн 1613) стр. 226 и след., а также и в истории ордена тамплиеров В. Ф. Вильке, т. II (Leipzig, 1827. 8.), стр. 203-222.
Кроме этого настоящего орденского устава, у тамплиеров были еще подробные статуты, которые были включены в устав уже в XII веке и расширили его мелочными определениями. Единственный известный теперь подлинник устава тамплиеров носит заглавие: «Les retraits et les etablissements de la maison du Temple», в нем содержится не мало прибавлений, доходящих до конца XIII века. Он издан на провансальском наречии и разделяется на 31 главу. Немецкий перевод его Фр. Мюнтер поместил в сочинении: Statutenbuch des Ordens der Tempelherren (т. I, Берлин 1794. 8). В этом переводе отдельные главы оригинала приведены в порядок, разделены на восемь книг со включением в надлежащие места выпущенных пунктов старого устава.
Не может подлежать никакому сомнению, что указанный выше латинский орденский устав служил руководством для братьев ордена меченосцев. Однако более чем вероятно, что меченосцы следовали также и статутам — Ketraits — насколько они принадлежат началу XIII века и не противоречат старому уставу, тем более, что статуты эти дополняют устав в отношении многих постановлений, которые еще не существовали во время составления основного устава и появились только в течении XII века. Поэтому в нижеследующем рассказе, который впрочем, должен ограничиться лишь главными чертами, будет обращено достодолжное внимание и на статуты.

Орденские обеты.

Кто хочет быть орденским братом, должен прежде всего на всю свою жизнь дать следующие четыре обета:
1) Обет послушания . Он обязывает брата к совершенному отречению от собственной воли и к безусловному и немедленному повиновению и исполнению приказов орденского магистра или его заместителя. Без разрешения этих начальников, брат не смеет покидать жилища ордена, ни получать, ни писать писем, хотя бы и и родителям. Какие либо посылки от родителей он не может принять раньше, пока не доложит магистру. Впрочем, орденские начальники не подлежат этому последнему правилу.
2) Обет целомудрия запрещает братьям сношения с женским полом. Запрещает даже пристально смотреть на лицо женщины, не говоря уже о том, что запрещает целовать женщину, не исключая матери и сестры.
3) По обету бедности ни один брат не смел иметь какой либо собственности; особенно он не смел без позволения иметь или возить при себе деньги. Все, что член ордена имеет или приобретает, принадлежит ордену как корпорации, поэтому все, полученное братом путем подарка или завещания, должно быть передаваемо орденскому магистру или орденскому капитулу. Без позволения старших ни один из братьев не смеет менять или требовать какой либо вещи от другого, хотя бы и самой ничтожной стоимости. Ни один брат не смеет иметь замка у своего чемодана или сундука. Из этого исключаются только путешествующие братья, магистр и командоры.
4) Эти три обета, обязательные для всех вообще духовных и рыцарских орденов, у тамплиеров и у ордена меченосцев дополнялись четвертым обетом: посвящать всю свою жизнь борьбе с неверными.

Орденские братья.

Хотя орденский устав предписывает, чтобы лица, желающие вступить в орден, подвергались до их принятия испытанию (Noviciat), продолжительность которого зависит от усмотрения магистра, однако это правило почти вовсе не исполнялось у тамплиеров, особенно в последнее время. На сколько его соблюдали братья-меченосцы — неизвестно; однако можно предположить, что, пока потребность увеличения числа братьев была настоятельна — а так было вероятно до распадения ордена — время испытания очень сокращалось. По тем же причинам правило орденского устава не принимать в орден детей и несовершеннолетних без сомнения соблюдалось у меченосцев строже, чем у темплиеров, так как первым важнее всего было приобретать мужей, могущих тотчас же вступать в бой.
Каждый брат обязан непременно присутствовать при ежедневных и ежечасных богослужениях, если тому не препятствуют какие-нибудь возложенные на него начальником служебные обязанности в другом месте и произведенная их исполнением большая усталость или серьезная болезнь. После начала последней вечерни (Complete) до первой утрени (Prime) каждый брат должен соблюдать глубокое молчание, которое может быть прерванным только в крайнем случае. О совершении молитв, соблюдении праздничных и постных дней и т. д. орденские статуты содержат особенно много подробных правил.
Братья должны жить в мире друг с другом, но также и смотреть друг за другом. Если кто заметит за другим ошибку, то должен укорить его в ней; если это не поможет, должен повторить увещание в присутствии третьего брата, а если и это окажется безуспешным, то увещание повторить пред собранием конвента. Старых и слабых братьев должно почитать, обращаться с ними с уважением и в отношении телесных их потребностей, на сколько это дозволяет устав, содержать их менее строго. За больными братьями следует старательно ухаживать в особенных больничных комнатах; только магистр может, если он болен, оставаться в своей комнате.
Все братья имеют общее жилище в домах (замках) ордена. Они едят, не исключая и магистра и остальных начальников, за общим столом. За трапезой брат священник читает святой урок, чтобы братья тем лучше хранили молчание.
Одеяние братьев должно быть простое, одинакового цвета, смотря по разрядам: белое, черное или коричневое — и из грубой ткани (burellum); так-же просто должно быть устройство постели для сна. Каждый брат получает необходимые вещи из запасов орденского дома. Поношенные платья, лишь только они будут заменены новыми, отдаются братьям несшего разряда или бедным. Точно то же делается и с военным вооружением. Волоса на голове должны быть острижены и борода также должна быть коротко подрезана.
В удовольствиях братья, по своим обетам, а именно по обету бедности, были ограничены. Устав запрещал охоту, и именно охоту с хищными птицами; даже брат не смел сопровождать брата, идущего на охоту с хищною птицею.

Братья рыцари.

Братья рыцари или орденские рыцари составляли первый, самый важный властительный класс орденских братьев, из них одних избирались высшие орденские сановники.
Кто хотел быть рыцарем, должен был отвечать клятвенно на следующие предлагаемые ему вопросы: 1) что он происходит из рыцарского рода и что его отец был рыцарем или мог бы быть им; 2) что он рожден в законном браке и 3) что он не женат; 4) что он не принадлежит ни к какому другому ордену и не принимал никакого посвящения; 5) что у него нет долгов, которых он не мог бы заплатить из своего имущества; 6) что он здоров и не заражен никакою скрытною болезнью, наконец, 7) что он никому, т. е. из тамплиеров, не сделал или не обещал подарка с целью сделаться членом ордена через его посредство. Когда все эти требования были удовлетворены, то кандидат должен был дать орденские обеты и тогда в собранном капитуле был торжественно принимаем в орден, причем магистр возлагал на него плащ брата рыцарей и препоясывал шнурком. Впрочем, принимаемый заранее должен был снискать звание рыцаря, так как орденский брат не мог быть пожалован рыцарем. Каждый брат рыцарь получал от ордена полное вооружение со всеми принадлежностями: щитом, мечем, копьем и палицей. В распоряжении его были три лошади и оруженосец для прислуги. Оружие должно было быть хорошее и прочное, но по возможности простое, без всякого украшения. Одеяние состояло из длинного, с вырезкою на верху, белого кафтана и особенно отличающего братьев рыцарей белого плаща, на котором на груди с левой стороны тамплиеры носили красный крест, которого нижний конец был длиннее трех других. На белом же плаще братьев рыцарей меченосцев был красный меч и над ним крест тамплиеров. Знак меча должен не только отличать братьев меченосцев от храмовых рыцарей, но и показывать, что они не подчинены последним.

Братья священники.

Для принятия в разряд братьев священников требовались те же условия, что и от братьев-рыцарей, за исключением только первого и четвертого, потому что им не нужно было быть рыцарского рода, но за то они должны были уже раньше принять духовный сан. Между обетами, кажется, также выпускался четвертый, о борьбе с неверными. Торжественному посвящению предшествовало чтение определенных псалмов.
Орденское платье, получаемое священником от магистра, состояло из узкого и застегнутого белого кафтана с красным крестом на груди. Бороду братья священники должны были брить. Они имели право только на кушанье и одеяние от ордена. Однако другие братья должны были особенно почитать их, они получали лучшие платья ордена, сидели за столом рядом с магистром и им прислуживали первым. Ни один брат не смеет исповедоваться у какого либо другого, а не орденского священника, и только от него может получить отпущение грехов.
От этих орденских священников, которые исполняли свою должность в орденских замках и домах, сопровождали членов ордена в походах, нужно отличать клириков, которые были назначаемы священниками в церкви, находившихся в орденских областях, и не должны были быть орденскими братьями.

Служащие братья.

Служащие братья ордена меченосцев в туземных хрониках и грамотах называются «servi fratrura militiae», а в своей совокупности называются «familia fratrum militiae», служащие братья назывались у тамплиеров «famuli» или «fratres servientes». При их принятии им предлагались те же вопросы, как и братьям рыцарям, они однако не могли быть рыцарского рода. Принимаемый должен был удостоверить, что он ни чей слуга или раб. После последовавшего принятия, они должны были поклясться в верности ордену.
Весьма вероятно, что и в ордене меченосцев, как и в ордене храмовых рыцарей, служащие братья разделялись на два подразделения: братьев оруженосцев , fratres armigeri и братьев ремесленников , fratres opifices. К первым принадлежали вероятно и часто упоминаемые у Генриха Латышскаго стрелки и арбалетчики братьев; к последним принадлежали менее почетные: кузнецы, повара, пекари и домашние слуги.
Одеяние служащих братьев состояло из кафтана (у оруженосцев — из кольчуги) темного, черного или коричневого цвета, тамплиеров с красным крестом; очень вероятно, что у братьев меченосцев также и в этом разряде прибавлялся меч. У каждого была в распоряжении лошадь, а у братьев оруженосцев легкое вооружение. Последние также ели за одним столом с рыцарями и священниками и во всех отношениях те обращались с ними как с братьями. Из них же братья рыцари получали оруженосцев, которые в военных походах ехали перед ними, везли их вещи и вели лошадей.

Собратья ордена.

Кроме перечисленных членов при ордене меченосцев, как и при тамплиерах состояли в виде собратьев «Confratres» и другие члены, не дававшие никаких обетов, но пользовавшиеся благодеяниями ордена. К ним же принадлежали вероятно встречавшиеся в виде исключений женатые братья. При принятии собратий не обращали внимания на звание поступавшего. Рижский бюргер имел даже право «отправиться в орден», если брал с собой все свое движимое и недвижимое имущество. Благодеяния или преимущества, которыми пользовались такие собратья, состояли главным образом в посещении богослужения в орденских церквах, именно в случае интердикта, в погребении на кладбищах ордена, в служении панихид и т. п. Вероятно таким собратьям не было запрещено выступать во всякое время из ордена, но затем вероятно следовало удержание части внесенного имущества.

Чины и должности ордена.

Орденский магистр.

Во главе ордена стоял орденский магистр, Magister fratrum militiae Christi, или сокращенно Magister militiae. Хотя Генрих Латышский упоминает о первом магистре братьев меченосцев, Венно, только в 1208 г., спустя 4 или 5 л. после основания ордена, однако не подлежит сомнению, что он был назначен главою ордена с самого учреждения его, потому что рыцарский орден, основанный по образцу тамплиеров, немыслим без верховной главы. Магистр выбирался орденскими братьями из числа орденских рыцарей; выбор не нуждался в утверждении. Местом жительства магистра была Рига. У него были в распоряжении четыре лошади, которых он мог себе выбирать, и для услужения оруженосец из дворянского рода. К нему назначался так же, как и великому магистру тамплиеров, орденский священник — «каппелан», который вероятно исправлял должность секретаря или канцлера и хранил орденскую печать. Печать изображала эмблему ордена: меч, над которым находился крест, и имела вокруг надпись: (S) D(omini) MAGISTRI ET FR(atru)M MILICIE CRI(sti).
Все братья были обязаны повиноваться магистру. Магистр вообще имел неограниченную власть, однако должен был в известных важнейших случаях следовать совету своего конвента или орденского капитула. У него не было ключа к сокровищнице ордена. Однако, ему было позволено делать подарки посторонним, то есть не принадлежащим к ордену лицам, умеренной ценности деньгами, оружием и доспехами, лошадьми и т. п.
На войне он имел власть полководца не только по отношению к орденским братьям, но он был также — по крайней мере со времени выбора второго магистра Волквина в 1208 г. — главнокомандующим всего христианского войска в Ливонии.

Орденские конвенты и капитулы.

Живущие в одном орденском доме или замке братья составляли конвент , во главе коего стояли проживавшие там высшие орденские сановники, или магистр, или попечители. Собрания братьев конвента, в коих обсуждались и решались дела ордена, назывались капитулами и происходили, как кажется, не регулярно и в определенное время, а по мере надобности. Орденский магистр не был обязан собирать всех братьев своего конвента на обыкновенный капитул, но мог выбирать тех, кого считал самыми способными и осмотрительными. Если же нужно было решать важнейшие дела, то он обязан был созывать все орденское братство для так называемого генерального капитула. К числу таких важнейших дел принадлежали: прием орденских братьев, назначение высших орденских сановников, отчуждение земель, предприятие военного похода и заключение перемирия или мира. Но и в этих случаях капитул не имел решающего голоса; напротив, орденскому магистру было предоставлено, по выслушании капитула, делать то, что он считал за лучшее и целесообразное.

Орденская область.

Ливовская рифмованная хроника, хроника Германа Вартберга и немецкая гохмейстерская хроника, а также большое число следовавших за ними летописцев указывают, что при самом учреждении ордена состоялись постановления или папы, или епископа Альберта, чтобы ордену была предоставлена третья часть или вообще часть завоеванной земли в наследственное владение. Правдоподобнее, однако же, и вернее подтверждаемый документами рассказ Генриха Латышскаго о том, что только в 1207 г., след., спустя несколько лет после основания ордена, когда увеличилось число его братьев, орден потребовал от епископа Альберта в награду за свою «работу» предоставить ему третью часть как завоеванной, так и еще подлежащей завоеванию земли.
Так как епископ Альберт и орден не могли придти к соглашению между собою на счет раздела земель, потому вопрос об этом разделе они представили на суд папы Инокентия III-го, который в 1210 году и присудил предоставить ордену треть уже завоеванной земли ливов и летов; на счет же земель, подлежащих еще покорению, орден обязан был условливаться с новоназначаемыми в те земли епископами, при чем за папою оставалось право на дальнейшие распоряжения. Сообразно с таким был предпринят прежде всего раздел земель ливов и летов, причем ордену досталась треть по левому берегу Аа до Двины. После учреждения дерптскаго епископства, ордену была уделена в 1224 г. половина земель, а именно западная часть епископства — местности Сакала, Нурмегунде, Moxa и половина Вайги. При основании эзельскаго епископства в 1228 г. орден получил от него третью часть земель, из коих некоторые находились на островах Эзеле и Моне, а остальные в Вике. Точно так же в епископствах семигальском и курляндском орден получил по трети их земель от каждого, однако о времени этого раздела, а также о положении и границах этих третей неизвество ничего положительного. Как бы то ни было, но орден получил более чем третью часть, около 36 проц. завоеванной земли, между тем как остальные неполные две трети были распределены между пятью епископами. Но еще более: в 1227 г. орден отнял у датчан эстонские округи: Гарриен, Вирланд и Иервен, из которых не дал ничего ни одному епископу, и этим самым распространил свою территорию до такого пространства, которое равнялось почти всем епископским владениям, вместе взятым. Орденския владения простирались от Финского залива и Наровы до другого берега Двины, большею частью в сплошных границах.

Внешние отношения ордена.

К епископам вообще.

Главная разница в политическом положении между орденом храмовников и орденом меченосцев состояла в том, что первый стоял вне всякой епископской судебной власти, второй же напротив — даже по отношению своей светской власти — был подчинен епархиальным епископам. Поэтому-то лишь только орден меченосцев окреп до некоторой степени, главное его стремление было направлено на то, чтобы освободиться от епископской зависимости. Это стремление скоро повело к обоюдным интригам, затем к разногласиям, и наконец после соединения меченосцев с могущественным тевтонским орденом, к окончательному разрыву, так как последнему, который до тех пор, подобно ордену храмовников, пользовался независимостью, было поставлено условием для слияния зависимость в ливонских владениях от епископа, как она существовала при меченосцах.
Почти непрерывная внутренняя вражда и скучные тяжбы перед императорами и папами составляют в течение более двух веков главнейшее содержание внешней и внутренней истории Ливонии. Об этих раздорах и тяжбах — подробности их здесь не уместны — упоминается тут лишь для того, чтобы заметить, что орденские летописцы, очевидно из желания доказать первобытную независимость ордена от епископов, даже превосходство первого над последними, представляют обоюдное отношение ордена к епископам ложно, даже вполне извращенно. В особенности они неправы, когда уверяют, будто орден тотчас же при своем основании получил часть земли в вечное, свободное владение, будто орден был принят под защиту (непосредственную) папского престола, будто епископ Альберт тотчас после основания ордена вступил в него членом.
Напротив отношение ордена к епископам, как описывается у современника Генриха Латышскаго и подтверждается другими документами, было совсем другого рода. Орден меченосцев получил во владение часть земли как епископский лен и должен был подчиняться епископам. И такое отношение должно было сохраняться не только к первому пожалованию, к епископу Альберту рижскому, но и к епископам дерптскому и эзельскому, и без сомнения также и к епископам семигальскому и курляндскому. Это отношение не было, как думают многие, отменено или изменено полученными орденом императорскими охранными грамотами и привилегиями. Напротив оно было вместе ясно перенесено и на тевтонский орден при присоединении к нему ордена меченосцев и впоследствии было неоднократно признаваемо первым. Только в 1360 г. архиепископ рижский отказался от своего ленного главенства над орденом. Такой же отказ, без сомнения, последовал единовременно, если еще не раньше, со стороны остальных епископов, хотя об этом и не сохранилось доказательств, засвидетельствованных документами.

Отношение к папе.

Несравненно большее политическое влияние, чем император, на Ливонию имели вообще папы. Ко времени основания ордена меченосцев, при папе Иннокентии III-ем, римский престол достиг высшего пункта своей власти и могущества. Папа вообще считался не только духовным, но и светским главою над всем христианством. Но в особенно тесное отношение к нему стала Ливония при обращении ея в христианство. Его старания способствовали больше всего к введению в этом крае христианства; новые землевладельцы были исключительно духовного звания; епископ Альберт посвятил всю Ливонию пресвятой Деве Марии. Папа вследствие этого считал себя настоящим главным властителем страны и объявил Ливонию собственностью римского престола. Поэтому все спорные вопросы, особенно между орденом и епископами, обращались к его папскому судилищу: папа решал споры или непосредственно сам, или же через своих легатов — и эти решения составляют основу всего политического устройства страны.

Соединение ордена братьев меченосцев с тевтонским орденом.

К концу третьего десятилетия XIII-го века орден меченосцев достиг занятием датской Эстонии высшей точки своего могущества, но вместе с тем увеличилось и число его врагов. Прежде всего орден должен был ожидать нападения сильной еще в то время Дании и нового отнятия Эстонии; на восточной границе русские ждали только удобного случая, чтобы возвратить отобранную у них часть земли эстов и летов, на юге куры и семигалы не были еще окончательно покорены, а за ними хищный народ литовцев грозил своими опустошительными набегами. Эти опасности — не мало увеличивавшаяся ненадежностью побежденных туземцев, особенно эстов — побудили орденского магистра Волквина, вероятно уже в 1231 году, к решению предпринять соединение своего ордена с тевтонским орденом, который именно в то время предпринял завоевание Пруссии. Переговоры об этом, однако, затянулись на шесть лет, задержанные отчасти разными сомнениями великого магистра тевтонского ордена, Германа Зальца, отчасти же, и главным образом, мерами, предпринятыми против меченосцев королем Вольдемаром II датским. Только роковое поражение меченосцев, которое они потерпели от литовцев при Сауле в Курляндии 22 сентября 1236 года, решило дело. 12 мая 1237 года в Витербо папой Григорием IX-м совместно с великим магистром Германом Зальца, совершен был торжественный акт слияния ордена братьев меченосцев с тевтонским орденом, причем папа освободил двух присутствовавших рыцарей меченосцев от устава их ордена, велев им снять прежнее орденское одеяние и надеть белые плащи с черными крестами тевтонских орденских рыцарей.
Так орден меченосцев, как самостоятельное учреждение, кончил свое существование после почти тридцатитрехлетнего знаменитого бытия.†

немецкий католичекий духовно-рыцарский орден, официально называвшийся "Братья Христова воинства" основан в 1202 г. при содействии рижского епископа Альберта и римского папы Иннокентия III для захвата Восточной Прибалтики. Традиционное наименование Меченосцы произошло от изображения на их белых плащах красного меча с крестом. Они вели захватническую политику под лозунгом христианизации «Кто не желает кристится, тот должен умереть. В начале 13 в. меченосцы предприняли крестовые походы против ливов, эстов, земгалов и других прибалтийских народов, захватив многие земли в Восточной Прибалтике, третья часть которых с санкции папы (1207 г.) была закреплена за орденом. Вскоре Меченосцы вторглись в пределы Полоцкого княжества, стали угрожать Новгороду и Пскову. В 1234 г. новгородский князь Ярослав Всеволодович нанес Меченосцам тяжелое поражение близ Дерпта (современный Тарту), а в 1236 г. объединенные силы литовцев и земгалов наголову разгромили Меченосцев близ Сауле (современный Шяуляй в Литве). Остатки ордена Меченосцев в 1237 г. слились с Тевтонским Орденом и образовали в Восточной Прибалтике Ливонский Орден. (См. историческую карту «Прибалтика в 13 в.»)

"Генрих Латышский, повествуя в II главе своей летописи (см. «Приб. Сборн.» том I, стр. 90) как епископ ливонский Альберт в четвертый год своего епископства, т. е. весною 1202 г., оставил несколько пилигримов и с прочими выехал в Германию (§ 1-й), как затем его брат Энгельберт, из духовных Неймюнстера прибыл в Ригу (§ 2-й) и скоро вслед затем был избран (§ 3-й) пробстом соборнаго капитула, перенесеннаго год тому назад из Икскуля в Ригу (§ 4-й); повествуя как Альберт построил в Динаминде цистерциенский монастырь и посвятил в аббаты его брата Теодориха Торейдскаго (§ 5-й) - продолжает: § 6-й. В это время названный брат Теодорих, предвидя вероломство ливов и вевозможность противиться массе язычников, а также для того, чтобы увеличить число верующих и сохранить церковь между язычниками, учредил рыцарский орден братьев воинства Христова, коему папа Никентий III-й дал устав тамилиеров (храмовников).

Как ни точен кажется с перваго взгляда разсказ современнаго летописца, но при более внимательной оценке его явлаются сомнения, особенно при сличении со свидетельствами других источников, как на счет основателя ордена, так и насчет времени основания. Нельзя упускать из виду того, что Генрих Латышский повествует здесь о событиях, которыя происходили до его личнаго присутствия и познания событий, он следовательно почерпает свои сведения из разсказов или из документов, вероятно, из того и другаго источника, потому нельзя не сличать его показаний с другими свидетельствами. Самый разсказ Генриха Латышскаго дает повод к сомнениям о достоверности приведенной им последовательности событий. Не только в § 4 VI-й главы Генрих перескакивает назад на предъидущий год, но и в § 5 у него епископ Альберт, покинувший Лифляндию (§ 1) и еще не возвратившийся домой (VII, 1), основывает динаминдский монастырь; даже еще более: известие об основании этого монастыря и посвящении Теодориха в его аббаты Генрих повторяет через три года, не обращая внимаиия на прежнее свое сообщение и не объясняя, даже не упоминая об нем. Если из слов «в это время», которыми летописец связывает (§§ 5 и 6) предположить, что основание ордена последовало одновременно с основанием монастыря, то и тогда ничего не выигрывается для точнаго указания года основания. Против одновременности основания монастыря и учреждения ордена говорит то обстоятельство, что монастырь был основан епископом, а орден напротив братом Теодорихом в отсутствие епископа.

Нам кажется возможным разрешить эти противоречия предположением, что перед летописцем при начертании им §§ 3, 5 и 6 VI-й главы лежала булла Инокентия III, в которой три выше названныя учреждения соборнаго капитула, динаминдскаго монастыря и ордена упоминаются почти в том же порядке и таким образом, что можно судить об их одновременности. Тогда повествование Геориха было бы только парафразом этой буллы. Но и эта булла не дает никакого вернаго сведения для определения времени основания ордена, потому что в ней недостает указания года первосвященства папы. Но как она помечена: Rome apud S. Petrum, IV idus Octobris, тo весьма вероятно, что булла эта принадлежит к 1204, может быть даже к 1202 г., и так как учреждение ордена, как мы уже видели, произошло во время отсутствия Альберта из Ливонии, то оно последовало в промежуток времени не раньше весны 1202 до весны 1203 г. и не позднее середины 1204 года.

В летописи Генриха Латышскаго по рукописи Замойскаго указывается на брата Теодориха Торейдскаго, как на основателя ордена. В позднейших текстах летописи учреждение ордена приписывается епископу Альберту с аббатом, братом Теодорихом (Дитрихом), а также и в выше упомянутой булле Инокентия III Альберт называется основателем ордена. Ливонская рифмованная хроника напротив разсказывает, что папа дал поручение епископу Альберту основать «духовное житие (ein geistliches Leben zu stiften, стихи 595-600). Герман Вартберг приписывает учреждение ордена даже непосредственно папе Инокентию III, с чем согласна также так называемая позднейшая гохмейстерская хроника. Однако эти последния показания, кроме их позднейшаго происхождения, мало правдоподобны по той причине, что о случае, о котором идет речь, судят пристрастно и как окажется ниже - совершенно тенденциозно. Поэтому они не могут поколебать свидетельства Генриха Латышскаго, подтверждаемаго другим современником Альберихом, который впрочем ошибается в том, что называет Теодориха (Дитриха) епископом, каковым он был гораздо позднее.

Если мы затем примем за достоверное, что орден был основан братом Теодорихом (Дитрихом), то должно казаться в высшей степени странным, что такой важный шаг, как основание рыцарскаго ордена, был совершен не самим Альбертом, но монахом, занимавшим в то время только подчиненное положение. Дело становится однакоже правдоподобным, если предположить, что основание было совершено во время отсутствия Альберта из Ливонии, Теодорихом, как его заместителем. Но даже и при этом предположении едва-ли возможно, чтобы Теодорих действовал по собственной инициативе. С большею правдоподобностью можно предположить, что учреждение ордена было задумано раньше или одним Альбертом, или совместно с Теодорихом, и что последний, в отсутствие Альберта, приступил только к осуществлению этого плана, вывел на свет проектированный орден, или, как выражается наш летописец, поставил (instituit) некоторых братьев рыцарскаго ордена Христова, т. е. учредил орден на деле".

II. Начало ордена. Его назначение. Основы его управления.

"Без всякаго сомнения орден при своем начале был незначителен и число его членов не велико. Мы не находим также, чтобы в орден в первое время поступали лица из особенно знатных фамилий. Не раньше как только в 1205 г. мы видим его принимающим участие в военном походе против языческих туземцев и приступающим таким образом к исполнению своей миссии. Последняя состояла в охране и защите новоучрежденных в Ливонии христианских церквей и в покорении и обращении в христианство ея врагов.

Поэтому во всем устройстве ордена находим два элемента: воинский и религиозный. В отношении последняго ордену был предписан папою к руководству устав храмоваго ордена (темплиеров); устав этот служил также основанием для светскаго и военнаго управления, на сколько он был применим к местным условиям. На основании этого устава члены-братья ордена делились на три разряда: братья-рыцари, братья-священнослужители и братья-служащие. Во главе их стоял орденский магистр, которому были подчинены несколько нисших начальников и чиновников. Братьям-рыцарям было назначено особое одеяние, с особенными знаками для отличия от храмовников; они сражались под своим собственным знаменем. Братьям других двух разрядов была назначена каждому особенная одежда. Орден находился в зависимости от епископов, в епархиях которых лежали его владения. Когда в 1207 г. число орденских братьев значительно увеличилось, они заявили притязания на часть завоеванной земли, которая была дарована епископу Альберту германским императором и империею как властителю земли. Епископ уступил им третью часть земли, однако, в духе того времени, только в виде лена. С учреждением новых епископств орден вошел в подобное же соглашение с их прелатами и приобрел таким образом мало по малу большия владения земли, которыя он к концу своего существования увеличил некоторыми завоеваниями. Чем больше возростало таким образом могущество ордена, тем сильнее становилось его стремление освободиться от подчинения епископам. Он выпрашивал и неоднократно получал утверждения императора на владение землями, как уступленными епископом, так и самостоятельно завоеванными, но все-таки не достиг желанной цели потому что при его слиянии с тевтонским (немецким) орденом с 1237 года папа с совершенною точностию определил продолжение прежней зависимости ордена от ливонских епископов."

III. Названия ордена и его членов.

"Самое первое и без сомнения самое верное название членов ордена, встречаемое у Генриха Латышскаго и употребляемое также в современных папских буллах и императорских грамотах, было: «Fratres militiae Christi» или сокращенно «Frаtrеs militiae», часто с прибавлением «in Livоniа» или «de Livonia». Название это переводилось «братьями рыцарства (вернее рыцарской службы) Христова». Реже, но тоже с давняго времени встречается, прилагавшееся встарину и к темплиерам, название «Milites Christi» и равнозначущее с ним «Milites Dei» Название это встречается в летописях Альбериха и Арнольда Любекскаго, как немецкое «Gottes Ritter» встречается в Ливонской рифмованной хровике, а русское «Божий дворянин» встречается в договоре квязя смоленскаго Мстислава с Висби и Ригою от 1229 года. Назвавие мечоносцев «Swert brüdere» не встречается ни в одном современном историческом документе, а лишь в рифмованной хронике и в хрониках немецкаго ордена; название это, взятое от меча, находившагося в гербе ордена и на плащах орденских братьев, сделалось самым употребительным. Хотя в некоторых позднейших подлинниках летописи Генриха Латышскаго встречается в одном месте выражение: «Fratres glаdiferi», но это выражение очевидно позднейшее прибавление. Только в средине XVI столетия появляется название: «Frаtrеs ensiferi». В некоторых буллах папы Григория IX орденские братья называются «Fratres militia еtеmpli de Livoniа» или «Fratres, templariorum ordinem in Livonia profitentes». Все эти названия относятся впрочем лишь к первому разряду орденских братьев, к братьям рыцарям.

Для обозначения всех орденских братьев, ордена в его совокупности как корпорации, в источниках встречается особенное выражение крайне редко. В одной грамоте императора Оттона IV-го находим назвавие «Conventus Christi militum»; в грамоте императора Фридриха II - «Magister domus militiae Christi»; в прусской хронике Петра Дузбургскаго - «Magister de оrdinе militum Christi». Впрочем, словом «ordo» называет корпорацию тотчас же после ея учреждения не только папа Инокентий III, но и сам орден дает себе вазвание «ordo & collegium fratrum militiae Christi». Обыкновенно же везде в источниках, где речь идет обо всем ордене, встречается «Fratres militiae Christi» или «Magister & fratres militiae (Christi)», или «Magister militiae & fratres eius». Можно было бы смотреть на слово «Militia», как на определение корпорации, если бы, как уже было замечено, не было вернее переводить его «рыцарской службой». Поэтому нельзя оправдывать того, что новейшие историки для определения ордена как корпорации употребляют просто выражение «Рыцарство». Оно имеет собственно более широкое значение и уже в то время в Ливонии были другие рыцари и другое рыцарство, не принадлежавшие к ордену. Но также и название «Орденское рыцарство», строго говоря, не может относиться ко всему ордену, потому что не все орденские братья были орденскими рыцарями; но так как орденские рыцари были самым важным и властительным классом, то часть принята за целое и от их имени давали имя всей корпорации.

С теперешним употреблением языка более всего сообразно называть всю корпорацию орденом, а именно орденом меченосцев, членов же его вообще орденскими братьями и между ними различать: братьев рыцарей или орденских рыцарей, братьев священников или орденских священников и служащих братьев или орденских служителей".

IV. Орденский устав.

"Ордену меченосцев был предписан устав ордена темплиеров. Устав этот, составленный знаменитым цистнрциенским аббатом Бернгардом Клервоским в 1128 г., на основаниях орденскаго устава св. Бенедикта, заключал в ссбе некоторыя правила устава цистерциенцев. Этот устав, в его первобытной форме, не существует; самый древний его список имеет не мало прибавлений из позднейшаго времени, которыя однако не восходят ранее 1180 г. Этот список устава, состоящаго из 72 пунк., написан на латинском языке и напечатан сначала в Miraei deliciae ordinum equestrium (Кельн 1613) стр. 226 и след., а также и в истории ордена темплиеров В. Ф. Вильке, т. II (Leipzig, 1827. 8.), стр. 203-222.

Кроме этого настоящаго орденскаго устава, у темплиеров были еще подробные статуты, которые были включены в устав уже в XII веке и расширили его мелочными определевиями. Единственный известный теперь подлинник устава темплиеров носит заглавие: «Les retraits et les etablissements de la maison du Temple», в нем содержится не мало прибавлений, доходящих до конца XIII века. Он издан на провансальском наречии и разделяется на 31 главу. Немецкий перевод его Фр. Мюнтер поместил в сочинении: Statutenbuch des Ordens der Tempelherren (т. I, Берлин 1794. 8). В этом переводе отдельныя главы оригинала приведены в порядок, разделены на восемь книг со включением в надлежащия места выпущенных пунктов стараго устава.

Не может подлежать никакому сомнению, что указанный вьше латинский орденский устав служил руководством для братьев ордена меченосцев. Однако более чем вероятно, что меченосцы следовали также и статутам - Ketraits - насколько они принадлежат началу XIII века и не противоречат старому уставу, тем более, что статуты эти дополняют устав в отношении многих постановлений, которыя еще не существовали во время составления основнаго устава и появились только в течении XII века. Поэтоми в нижеследующем разсказе, который впрочем должен ограничиться лишь главными чертами, будет обращено достодолжное внимание и на статуты.
V. Орденские обеты.

Кто хочет быть орденским братом, должен прежде всего на всю свою жизнь дать следующие четыре обета:

1) Обет послушания. Он обязывает брата к совершенному отречению от собственной воли и к безусловному и немедленному повиновению и исполнению приказов орденскаго магистра или его заместителя. Без разрешения этих начальников, брат не смеет покидать жилища ордена, ни получать, ни писать писем, хотя бы и и родителям. Какия либо посылки от родителей он не может принять раньше, пока не доложит магистру. Впрочем, орденские начальники не подлежат этому последнему правилу.

2) Обет целомудрия запрещает братьям сношения с женским полом. Запрещает даже пристально смотреть на лицо женщины, не говоря уже о том, что запрещает целовать жевщину, не исключая матери и сестры.

3) По обету бедности ни один брат не смел иметь какой либо собственности; особенно он не смел без позволения иметь или возить при себе деньги. Все, что член ордена имеет или приобретает, принадлежит ордену как корпорации, поэтому все, полученное братом путем подарка или завещания, должно быть передаваемо орденскому магистру или орденскому капитулу. Без позволения старших ни один из братьев не смеет менять или требовать какой либо вещи от другаго, хотя бы и самой ничтожной стоимости. Ни один брат не смеет иметь замка у своего чемодана или сундука. Из этого исключаются только путешествующие братья, магистр и командоры.

4) Эти три обета, обязательные для всех вообще духовных и рыцарских орденов, у темплиеров и у ордена меченосцев дополнялись четвертым обетом: посвящать всю свою жизнь борьбе с неверными."

1. Вообще.

"Хотя орденский устав предписывает, чтобы лица, желающия вступить в орден, подвергались до их принятия испытанию (Noviciat), продолжительность котораго зависит от усмотрения магистра, однако это правило почти вовсе не исполнялось у темплиеров, особенно в последнее время. На сколько его соблюдали братья-меченосцы - неизвестно; однако можно предположить, что, пока потребность увеличения числа братьев была настоятельна - а так было вероятно до распадения ордена - время испытания очень сокращалось. По тем же причинам правило орденскаго устава не принимать в орден детей и несовершеннолетних без сомнения соблюдалось у меченосцев строже, чем у темплиеров, так как первым важнее всего было приобретать мужей, могущих тотчас же вступать в бой.

Каждый брат обязан непременно присутствовать при ежедневных и ежечасных богослужениях, если тому не препятствуют какия нибудь возложенныя на него начальником служебныя обязанности в другом месте и произведенная их исполнением большая усталость или серьезная болезнь. После начала последней вечерни (Complete) до первой утрени (Prime) каждый брат должен соблюдать глубокое молчание, которое может быть прерванным только в крайнем случае. О совершении молитв, соблюдении праздничных и постных дней и т. д. орденские статуты содержат особенно много подробных правил.

Братья должны жить в мире друг с другом, но также и смотреть друг за другом. Если кто заметит за другим ошибку, то должен укорить его в ней; если это не поможет, должен повторить увещание в присутствии третьяго брата, а если и это окажется безуспешным, то увещание повторить пред собранием конвента. Старых и слабых братьев должно почитать, обращаться с ними с уважением и в отношении телесных их потребностей, на сколько это дозволяет устав, содержать их менее строго. За больными братьями следует старательно ухаживать в особенных больничных комнатах; только магистр может, если он болен, оставаться в своей комнате.

Все братья имеют общее жилище в домах (замках) ордена. Они едят, не исключая и магистра и остальных начальников, за общим столом. За трапезой брат священник читает святой урок, чтобы братья тем лучше хранили молчание.

Одеяние братьев должно быть простое, одинаковаго цвета, смотря по разрядам: белое, черное или коричневое - и из грубой ткани (burellum); так-же просто должно быть устройство постели для сна. Каждый брат получает необходимыя вещи из запасов орденскаго дома. Поношенныя платья, лишь только они будут заменены новыми, отдаются братьям нисшаго разряда или бедным. Точно то же делается и с военным вооружением. Волоса на голове должны быть острижены и борода также должна быть коротко подрезана.

В удовольствиях братья, по своим обетам, а именно по обету бедности, были ограничены. Устав запрещал охоту, и именно охоту с хищными птицами; даже брат не смел сопровождать брата, идущаго на охоту с хищною птицею."

2. Братья рыцари.

"Братья рыцари или орденские рыцари составляли первый, самый важный властительный класс орденских братьев, из них одних избирались высшие орденские сановники.

Кто хотел быть рыцарем, должен был отвечать клятвенно на следующие предлагаемые ему вопросы: 1) что он происходит из рыцарскаго рода и что его отец был рыцарем или мог бы быть им; 2) что он рожден в законном браке и 3) что он не женат; 4) что он не принадлежит ни к какому другому ордену и не принимал никакого посвящения; 5) что у него нет долгов, которых он не мог бы заплатить из своего имущества; 6) что он здоров и не заражен никакою скрытною болезнью, наконец, 7) что он никому, т. е. из темплиеров, не сделал или не обещал подарка с целью сделаться членом ордена через его посредство. Когда все эти требовавия были удовлетворены, то кандидат должен был дать орденские обеты и тогда в собранном капитуле был торжественно принимаем в орден, причем магистр возлагал на него плащ брата рыцарей и препоясывал шнурком. Впрочем, принимаемый заранее должен был снискать звание рыцаря, так как орденский брат не мог быть пожалован рыцарем. Каждый брат рыцарь получал от ордена полное вооружение со всеми принадлежностями: щитом, мечем, копьем и палицей. В распоряжении его были три лошади и оруженосец для прислуги. Оружие должно было быть хорошее и прочное, но по возможности простое, без всякаго украшения. Одеяние состояло из длиннаго, с вырезкою на верху, белаго кафтана и особенно отличающаго братьев рыцарей белаго плаща, на котором на груди с левой сторовы темплиеры носили красный крест, котораго нижний конец был длиннее трех других. На белом же плаще братьев рыцарей меченосцев был красный меч и над ним крест темплиеров. Звак меча должен не только отличать братьев меченосцев от храмовых рыцарей, но и показывать, что они не подчинены последним".

3. Братья священники.

"Для принятия в разряд братьев священников требовались те же условия, что и от братьев-рыцарей, за исключением только перваго и четвертаго, потому что им не нужно было быть рыцарскаго рода, но за то они должны были уже раньше принять духовный сан. Между обетами, кажется, также выпускался четвертый, о борьбе с неверными. Торжественному посвящению предшествовало чтение определенных псалмов.

Орденское платье, получаемое священником от магистра, состояло из узкаго и застегнутаго белаго кафтана с красным крестом на груди. Бороду братья священники должны были брить. Они имели право только на кушанье и одеяние от ордена. Однако другие братья должны были особенно почитать их, они получали лучшия платья ордена, сидели за столом рядом с магистром и им прислуживали первым. Ни один брат не смеет исповедываться у какого либо другаго, а не орденскаго священника, и только от него может получить отпущение грехов.

От этих орденских священников, которые исполняли свою должность в орденских замках и домах, сопровождали членов ордена в походах, нужно отличать клериков, которые были назначаемы священниками в церкви, находившияся в орденских областях, и не должны были быть орденскими братьями.

4. Служащие братья.

"Служащие братья ордена меченосцсв в туземных хрониках и грамотах называются «servi fratrura militiae», а в своей совокупности называются «familia fratrum militiae», служащие братья назывались у темплиеров «famuli» или «fratres servientes». При их принятии им предлагались те же вопросы, как и братьям рыцарям, они однако не могли быть рыцарскаго рода. Принимаемый должен был удостоверить, что он ни чей слуга или раб. После последовавшаго принятия, они должны были поклясться в верности ордену.

Весьма вероятно, что и в ордене меченосцев, как и в ордене храмовых рыцарей, служащие братья разделялись на два подразделения: братьев оруженосцев, fratres armigeri и братьев ремесленников, fratres opifices. К первым принадлежали вероятно и часто упоминаемые у Генриха Латышскаго стрелки и арбалетчики братьев; к последним принадлежали менее почетные: кузнецы, повара, пекари и домашния слуги.

Одеяние служащих братьев состояло из кафтана (у оруженосцев - из кольчуги) темнаго, чернаго или коричневаго цвета, темплиеров с красным крестом; очень вероятно, что у братьев меченосцев также и в этом разряде прибавлялся меч. У каждаго была в распоряжении лошадь, а у братьев оруженосцев легкое вооружение. Последние также ели за одним столом с рыцарями и священниками и во всех отношениях те обращались с ними как с братьями. Из них же братья рыцари получали оруженосцев, которые в военных походах ехали перед ними, везли их вещи и вели лошадей."

5. Собратья ордена.

"Кроме перечисленных членов при ордене меченосцев, как и при темплиерах состояли в виде собратьев «Confratres» и другие члены, не дававшие никаких обетов, но пользовавшиеся благодеяниями ордена. К ним же принадлежали вероятно встречавшиеся в виде исключений женатые братья. При принятии собратий не обращали внимания на звание поступавшаго. Рижский бюргер имел даже право «отправиться в орден», если брал с собой все свое движимое и недвижимое имущество. Благодеяния или преимущества, которыми пользовались такие собратья, состояли главным образом в посещении богослужения в орденских церквах, именно в случае интердикта, в погребении на кладбищах ордеыа, в служении панихид и т. п. Вероятно таким собратьям не было запрещено выступать во всякое время из ордена, но затем вероятно следовало удержание части внесеннаго имущества."

ОРДЕН МЕЧЕНОСЦЕВ

В 1186 г. Мейнгард, августинский монах из Зегеберга в Гольштейне, прибыл с купцами в устье Даугавы (Западной Двины) и получил разрешение от русского князя Полоцкого заложить церковь. Тогда же, 1186 году, при впадении в реку Даугаву реки Огры на месте ливского селения Юксикюла было образовано Икскюльское епископство. Когда той же зимой произошёл набег литовцев, местное население бежало в укрытия, не оказывая сопротивления. Позже Мейнгард предложил старейшинам ливов построить две каменные крепости для защиты от литовцев, но при условии обращения местного населения в христианство. Старейшины вроде бы согласились, но, когда крепости были завершены, ливы не захотели принять крещение или возместить Мейнгарду расходы и отказали ему в разрешении покинуть страну из опасения, что он вернётся с войском. Таким образом, миссия Мейнгарда не увенчалась полным успехом, но его проекты настолько увлекли папу, что тот возвёл его в сан епископа.

Следующий епископ, Бертольд, был направлен из архиепископства Гамбург-Бременского, чтобы принять небольшую христианскую паству. В 1197 г. он получил папское разрешение призывать в своих проповедях к крестовому походу, поднял войска добровольцев и высадился в Ливонии. Его саксонские рыцари с таким энтузиазмом принялись грабить сёла ливов, что местные жители ополчились на пришельцев и убили епископа Бертольда.

Преемником незадачливого крестителя стал Альберт фон Буксгевден, племянник могущественного архиепископа Гамбург-Бременского. Он побывал у датского короля Вальдемара II и Филиппа Швабского, главного претендента на корону Германии, и добился от них поддержки похода. В 1200 году новый епископ, набрав большое наемное войско, которое с трудом вместили 23 корабля, высадился в устье Двины. Место было хорошо известное, весьма подходящее для порта и торгового города. Немцы захватили поселение ливов при впадении речки Ридзине в Даугаву, близ моря, и построили город, который сегодня называется Ригой. Позднее в новый город из Икскюля перенесли епископскую резиденцию.

В 1202 году с целью захвата остальных прибалтийских земель по благословлению римского папы и уставу военно-монашеского ордена тамплиеров был создан еще один немецкий рыцарский орден меченосцев-крестоносцев. Члены ордена имели отличительный знак - красный крест и меч на белом плаще. Изображение меча на плащах и гербе и дало название - орден меченосцев. Ливонским орден стал по имени завоеванных рыцарями ливов, живших в бассейне Западной Двины.
Ливонский орден состоял из духовенства - братьев-священников, воинов - братьев-рыцарей и оруженосцев и ремесленников - служащих-братьев. Вступающий в орден по уставу давал четыре обета - обет безусловного послушания орденскому начальству, обет целомудрия, обет бедности и обет посвящения своей жизни «борьбе с неверными и язычниками». Орденские братья были обязаны ежедневно присутствовать на богослужениях, имели общий стол и жилище в орденских замках. Орденские братья одевались в простую черную или коричневую одежду из грубой ткани, были обязаны коротко стричься и носить короткую бороду. Запрещались любые развлечения, включая охоту.
Братьями-священниками могли стать только давшие орденские обеты лица духовного звания. Они одевались в узкий белый кафтан с красным крестом на груди и без нашитого меча. Братьями-рыцарями могли стать только лица дворянского, рыцарского рода, клятвенно удостоверявшие до приема, что они дворяне или рыцари, а также когда, где и как они или их предки получили эти звания. Будущие братья-рыцари должны были быть рождены в законном браке, неженаты, не принадлежать ни к какому другому ордену. Сам орден никого не возводил в рыцари. На вступающего рыцаря возлагали рыцарский плащ, перепоясывали рыцарским мечом и вручали полное вооружение - щит, копье и палицу. Орден назначал своему рыцарю оруженосца для прислуги и давал три лошади. Брат-рыцарь одевался в длинный белый кафтан и белый плащ на левой стороне которого на уровне груди был нашит красный крест и под ним красный меч. Братья-служащие (лучники, арбалетчики, кузнецы, повара, слуги) были из простого сословия.
Орден возглавлял великий магистр, наделенный почти неограниченными полномочиями. Лишь в некоторых случаях он подчинялся Совету общего собрания-капитула братьев-рыцарей. Вторым в иерархии был капеллан - орденский канцлер и хранитель печати. Высокое положение занимали казначей и драпир, ведавший орденским вооружением и снаряжением. Управлением и судом в завоеванных землях Эстонии и Латвии ведали провинциальные орденские магистры-командоры, фогты и попечители-начальники замков. Все рыцари, жившие в одном орденском замке, составляли конвент во главе с попечителем. Частные и генеральные собрания братьев конвента назывались капитулами. Ленными властителями ордена меченосцев были епископы, дававшие ордену земли во владение на праве епископского вассала. Епископ принимал присягу в верности и послушании орденского магистра, как ленном, так и каноническом. Орден подлежал епископскому суду и находился в его духовной и светской юрисдикции.

В 1207 году рижский епископ Альберт стал князем Священной Римской империи, принеся присягу императору Филиппу Швабскому, однако римский папа Иннокентий Третий сделал рижского епископа независимым от императора, подчинив его напрямую себе, а позднее следующий римский папа присвоил Альберту, сан архиепископа, что значительно повысило его политическое влияние и возможности.
Изолированные от Священной Римской империи бурными морями, окружённые снегами и льдом, лишённые благоустроенных городов или замков, не имея стабильного и достаточного дохода, люди Альберта в Риге постоянно подвергались опасности. Их защита зависела от ежегодного весеннего наплыва крестоносцев, многие из которых совмещали коммерческую и религиозную деятельность, и от отношения окрестного населения, на чью лояльность трудно было положиться. Тем не менее за десяток лет Альберт укрепил свою власть над ливами и распространил влияние на леттские племена в восточном и северном направлении – частью посредством завоевания, частью помогая защищаться от набегов эстов.

Обстоятельства вынудили Альберта разделить свои приобретения в чужой земле с орденом меченосцев. Папа в 1207 году закрепил за новым орденом треть завоеванных ими земель. Альберт с неохотой уступил, поскольку ему поначалу катастрофически не хватало людей, и это в итоге привело к раздору. Со временем ситуация только ухудшалась. Некоторые родственники епископа Альберта поселились как вассалы около Риги и Дерпта (Тарту). В стратегически важных пунктах было построено несколько укреплённых монастырей – особенно показателен в этом отношении цистерцианский монастырь в Дюнамюнде в устье Даугавы.
В военном отношении поворотным стал момент, когда крестоносцы овладели искусством ведения войны в условиях долгой северной зимы. В холодные месяцы года реки и болота уже не представляли собой препятствия. Напротив, замёрзшие реки, долгое время бывшие ледяными трактами для купеческих саней, груженных товарами, теперь использовались западными рыцарями как пути для вторжения. Леса, лишённые листвы, более не скрывали засад и беглецов. Следы на снегу выдавали как людей, так и их укрытия. Шатры крестоносцев служили лучшим кровом во время похода, их замки хранили припасы, одежду и военное снаряжение, их дисциплина удерживала войска в поле.
Крестоносцы сперва одолели слабейшие племена, а их воинами пополнили ряды христиан. Политическая организация епископа Альберта, как и братьев-меченосцев, была очень эффективна в изыскании ресурсов: его официалы собирали подати с завоёванных племён, с заезжих купцов, с жителей Риги и других недавно основанных городов. Тем самым финансовая база операций всё более укреплялась. Епископ наделял знать ленами как вассалов и требовал, чтобы горожане служили в качестве рыцарей и пеших воинов. Он также назначал фогтов, подготавливавших и возглавлявших части местного ополчения. Иногда эти ополченцы служили в регулярной пехоте, иногда в конной, но почти всегда они с энтузиазмом относились к возможности отомстить традиционным врагам и обогатиться за счёт трофеев.
Кроме того, крестоносцы изначально владели более совершенной военной техникой. Их деревянные замки отличались от каменных и кирпичных крепостей Центральной Европы простотой конструкции, но были почти неприступны для местных способов осады, в то время как здешние городища обычно не могли устоять перед мастерством крестоносцев в использовании осадной техники и огня. Остановить атаку немецкого рыцаря в открытом поле было практически невозможно, поэтому язычники предпочитали сражаться в лесах и болотах. Немцы вскоре приспособили своё вооружение к этим условиям: рыцари обычно вооружались арбалетами и короткими копьями, а для разведки и лесного боя использовалась лёгкая конница.
Крестоносцы также были более искусны в ведении войны на истощение. Каждую весну караваны судов привозили новых крестоносцев, большей частью немцев, но также датчан, шведов, славян и фризов. Большинство добровольцев, прибывавших на службу к епископу Альберту или меченосцам, были простыми рыцарями, но случались и аристократы, приводившие за собой значительное количество слуг.

Вторжение на земли эстов начались практически сразу же, как только крестоносцы освоились в землях ливов. В 1208 году крестоносцы захватили в плен княжившего в Кукейносе князя Вячеслава Борисовича. Однако Вячеславу удалось позднее бежать в Новгород. Епископ Альберт и его подручные из ордена меченосцев не ограничивались землей эстов и периодически вторгались на территорию Полоцкого княжества, угрожали Новгороду и Пскову. Разумеется, русские не остались в долгу. В 1217 году объединенное новгородско-эстонское войско совершило удачный поход в Южную Эстонию. В 1218 году новгородско-псковское войско дошло до замка Венден и осадило резиденцию магистра Ливонского ордена. Эсты, естественно, тоже рассматривали присутствие крестоносцев как потенциальную опасность, но были не в состоянии изгнать западных пришельцев. Тем более что практически одновременно с вторжением немцев на их землях появились датчане короля Вальдемара II. В 1219 году король Вальдемар, лично возглавив большой флот и сухопутное войско, разгромил эстов и построил замок в Ревеле (Таллинн). Дабы окончательно закрепиться на завоеванных землях датский король призвал на помощь епископа Альберта и меченосцев.

В 1222 году эсты, которым помогали отряды новгородцев и псковичей, уничтожили гарнизоны крестоносцев в Эзеле, Феллине и Оденпе. Однако уже через год крестоносцы разбили войско эстов на реке Имере и вернули все утерянные города. На помощь эстам двинулось русское войско во главе с новгородским князем Ярославом Всеволодовичем, которое дошло до Ревеля и «повоевало всю землю Чюдскую». В Юрьеве и Оденпе были оставлены русские гарнизоны. Однако в 1224 году ливонскими рыцарями был взят город Юрьев-Дерпт, основанный в 1030 году Ярославом Мудрым в чудской земле, и в виде отдельного государства было образовано Дерптское епископство. Эсты были полностью разгромлены. Русских вытеснили из Эстонии, а орденско-псковская граница стала проходить всего в 30 километрах от Пскова.
За несколько лет крестоносцы подчинили последнюю свободную землю Эстонии – Эзель (Сааремаа). Но к этому времени империя Вальдемара в Германии рухнула. После того как он был обращён в бегство в битве при Борнхёфеде в 1227 году, его королевство стало скатываться к состоянию политического и военного бессилия, от которого не могло оправиться в течение столетия. Когда датская «протекция» в Балтийском море исчезла, Любек и его союзники, в частности Рига и другие ливонские города, взяли на себя контроль над Балтийским морем и защиту купцов.

Завоевание Прибалтики, земель славян и балтов стало продолжением пресловутого Drang nach Osten. Первый этап Drang nach Osten, натиска на восток, завершился к XII веку завоеванием земель полабских славян. Но и позже те же самые причины заставляли немцев продолжать хищное движение на восток – относительное перенаселение, избыток ртов и рук, которым нет применения на родине. Крестовые походы, идея крещения язычников оказывались благовидным предлогом для продолжения «дранга».
К немецким рыцарям легко приставала накипь со всей Европы. В крестоносцы, конечно же, шли и фанатики, и третьи сыновья многосемейных рыцарей и баронов, которым не было доли на родине. Тот же контингент, что шел в крестовые походы в Палестину. Но и люди, не ужившиеся в обществе из-за опасных, вредных, попросту патологических черт характера, легко оказывались в крестоносном воинстве.
Ордена были страшны не только своим вооружением, дисциплиной и подготовкой солдат. Даже не тем, что религиозная идея позволяла делать из солдата-завоевателя хоть в какой-то степени, но и солдата-фанатика, равнодушного к ранам и самой смерти во имя сияющей Истины. Самое страшное было в том, что за крестоносными рыцарями стояла вся романо-германская Европа.

Завоевание Эстонии привело к новому конфликту между епископом Альбертом и орденом меченосцев. Орден, захватив господство в Эстонии, теперь начал плести заговор против Альберта. В 1225 году папа отрядил своего итальянского вице-канцлера, епископа Вильгельма Моденского, чтобы тот выступил арбитром спора в Ливонии. Вильгельм вскоре заслужил доверие обеих партий и разработал возможные компромиссы в отношении границ, юрисдикции, податей, чеканки монеты и других вопросов, однако главный спор – кому быть господином в Ливонии – он разрешить не смог. Вильгельм Моденский пытался спасти Эстонию от раздора, передав её под прямой папский контроль и назначив вице-легата правителем, а немецких рыцарей превратив в вассалов. Но это делу не помогло – вице-легат позднее вернул земли меченосцам.

Когда Альберт умер в 1229 г., его преемниками провозгласили себя сразу два кандидата, появившихся в Риме. Одного назначил архиепископ Гамбург-Бременский; другого избрали рижские каноники. Хотя папа и приказал своему легату в Германии заняться данной проблемой, но этот клирик был слишком поглощён созданием оппозиции императору Фридриху ІІ, чтобы путешествовать в Ливонию или вести заседания. Поэтому он перепоручил свою задачу монаху Альнского монастыря в Бельгии.
Болдуин из Альны быстро превратился во врага меченосцев. Он договорился с местными жителями и вывел их из-под юрисдикции ордена меченосцев, по существу заняв от имени папского престола Датскую Эстонию. Это было серьёзной угрозой финансам ордена, поскольку подати и дани являлись его единственным источником средств для снаряжения войск и набора наёмников. Вместо того чтобы смиренно подчиниться постановлениям легата, как того требовал их устав и желал магистр Волквин, братья-меченосцы решили сопротивляться. Противостояние Болдуина и меченосцев обострилось до такой степени, что первоначальная цель его миссии – избрание нового епископа Риги – фактически отошла на второй план. Наконец Болдуин одобрил кандидатуру Николая, предложенную рижскими канониками и архиепископом Магдебургским, и поспешил в Рим, чтобы пожаловаться на преступное поведение братьев-меченосцев.
Болдуину было несложно настроить папскую курию против меченосцев: сходство между их восстанием и действиями Фридриха ІІ было слишком очевидным. Папа Григорий ІХ наделил Болдуина значительной властью и отправил его обратно в Ливонию. Болдуин, впрочем, не сразу вернулся в Ригу, считая, что следует сначала рекрутировать армию, которая бы поддержала его, если бы меченосцы вздумали оказать сопротивление.
Когда Болдуин прибыл в Ригу летом 1233 г., он занял Курляндию и послал гарнизон в Эстонию. Несмотря на то что магистр Волквин был против вооружённого отпора папскому легату, сами братья терпели обиды от него лишь до тех пор, пока Болдуин не приказал меченосцам сдать замок в Ревеле летом 1234 г. Тогда братья поместили Волквина под домашний арест, а затем атаковали и обратили в бегство папскую армию. За этой победой последовали аресты сторонников Болдуина по всей Ливонии. Сам Болдуин укрылся в Дюнамюнде.

Ситуация усугубилась тем, что в том же 1234 году князь Ярослав Всеволодович с четырнадцатилетним сыном Александром во главе войска из переяславских, новгородских и псковских полков разгромил рыцарей под Юрьевом в сражении на реке Эмайыги(Эмбах). Русские дружины, подошедшие к Юрьеву, встретило орденское войско, которое было с ходу опрокинуто и загнано на речной лед. Магистр ордена Волквин фон Винтерштенн заключил мир с Ярославом Всеволодовичем, который соблюдался в течение четырех лет. Юрьев стал платить дань Новгороду - это была та самая знаменитая дань, которая послужила впоследствии поводом для Ивана Грозного начать Ливонскую войну.

Взаимные обвинения убедили папу, что миссия Болдуина провалилась. Григорий IX поручил Вильгельму Моденскому восстановить мир. Вильгельм Моденский разделил Ливонию между тремя епископами – Рижским, Дерптским (Тарту) и Эзель-Викским (Сааремаа-Ляанемаа) – и орденом братьев-меченосцев. Это было целесообразной мерой, но даже ему не удалось решить самую насущную проблему – финансовые затруднения меченосцев. Не мог он предложить и такой раздел земель, который был бы во всём приемлем для братьев, видевших лишь два пути выхода из трудной ситуации: либо влиться в состав более богатого военного ордена, либо добыть земли, достаточно изобильные, чтобы содержать войска. Первая надежда не оправдалась, когда тевтонские рыцари отказались принять меченосцев в свои ряды. Вторая почти угасла, когда Вильгельм Моденский постановил, что Эстония должна быть возвращена Вальдемару ІІ. В отчаянии братья искали, какие бы новые земли завоевать. Поскольку Семигалия (к югу от Даугавы) и Курляндия (в полуостровной части и на западном побережье) за несколько лет до того, во время голода, довольно легко обратились в христианство, братья надеялись, что аналогичного успеха можно будет достичь и в отношении Литвы, расположенной далее к югу. Но литовцы были прекрасными воинами, а их земли – слишком обширными, чтобы быстро их покорить. Тем не менее честолюбивые замыслы новых завоевательных походов крепли.
Кризис наступил в 1236 г., когда значительное крестоносное войско прибыло из Гольштейна и потребовало, чтобы его повели на язычников. Магистр Волквин хотел дождаться зимы и лишь тогда выступить против Литвы, но новоприбывшие крестоносцы настаивали на войне этим же летом, чтобы успеть вернуться домой до того, как море замёрзнет. Экспедиция магистра выступила через Семигалию, чтобы напасть на жемайтов (литовцев, проживавших в Жемайтии, то есть «нижних землях», к северу от реки Неман). Крестоносцы захватили их врасплох, но на обратном пути на север обнаружили, что переправа через реку Сауле блокирована войском жемайтов. Решающее сражение было разгромным для ордена меченосцев: большая часть крестоносцев, включая Волквина, была перебита на броде, в то время как местные отряды ушли через леса.
В марте 1237 года войско ливонских рыцарей было разгромлено под Дорогичином дружинами Даниила Романовича Галицкого.

В сущности, это был конец ордена меченосцев. Рыцари, размещённые в замках и потому уцелевшие, были инкорпорированы в состав Тевтонского ордена в мае 1237 года. Из Пруссии в Ливонию были высланы крайне необходимые подкрепления, но Рига уже не представляла главного интереса для крестоносцев. Cледовало уделять внимания Пруссии и Святой земле, а в Ливонии будущая стратегия должна была стать оборонительной или в лучшем случае вспомогательной. Наступательные операции там получили бы поддержку, только если бы способствовали достижению военных целей Тевтонского ордена в Пруссии. Тем не менее ливонские рыцари имели собственные интересы, иногда вступавшие в противоречие с интересами остальной части Тевтонского ордена.
Многие меченосцы, пережившие битву при Сауле, не желали признавать, что Ливонии отныне отведена второстепенная роль. В частности они протестовали против договора в Стенбю 1238 года, по которому Эстония была возвращена Вальдемару II и который тевтонские рыцари считали необходимым шагом, обеспечивавшим союз с монархом для восточной экспансии в Пруссии.

В то же время Вильгельм Моденский, в надежде, что это приведет к церковному объединению, способствовал совместному немецко-датско-шведскому нападению на Новгород, единственный из крупных русских городов избежавший монгольского нашествия. Несмотря на то что этот крестовый поход не нашёл сторонников в лице тевтонских рыцарей, его в 1239–1240 гг. поддержали бывшие меченосцы в союзе со светскими рыцарями Эстонии и несколькими крестоносцами, набранными папским легатом.
Шведское войско крестоносцев пересекло Финляндию в направлении устья Невы, а немцы вошли в Карелию и также заняли Псков. После первоначальных успехов вся авантюра завершилась катастрофой – шведы были разгромлены на реке Неве в 1240 г., а немцы – на зимнем льду Ладожского озера в 1242 году.

Больше тевтонские рыцари не пытались завоевать русские земли к востоку от Ливонии. Теперь крестоносцы предпочитали ограничивать свою деятельность пределами Семигалии и Курляндии, строя замки и укрепляя христианскую власть. Полуавтономный Ливонский орден, как обычно называют это ответвление Тевтонского ордена, был вовлечён в конфликт с Миндовгом, честолюбивым правителем, объединявшим все литовские племена и распространявшим свой контроль на русские города, разорённые и опустошённые монголами в недавние годы. К счастью, интересы Миндовга простирались на юг и восток, и крестоносцы могли заключать союзы с местными вождями, боявшимися и ненавидевшими великого князя Литвы.